Председатель Банка России Эльвира Набиуллина на Финансовом конгрессе ЦБ РФ в Санкт-Петербурге, 7 июля 2024 года
Maksim Konstantinov/Global Look Press
Пока власть хвастается рекордами российской экономики, экономисты бьют тревогу: дошло уже до того, что о нездоровом росте заговорили и профильные ведомства. Почему не стоит слишком радоваться нынешнему празднику роста, объясняет директор Центра исследования экономической политики МГУ Олег Буклемишев.
— В день нашего разговора заканчивался Финансовый конгресс ЦБ России. И одна из главных, наверное, точек консенсуса, на которой сошлись все спикеры — о том, что сейчас наблюдается перегрев экономики. У меня детский вопрос для наших читателей: а чем, собственно говоря, плоха перегретая экономика?
— Перегрев — это серьезные диспропорции. Вы накаляете рынок какого-то дефицитного производственного фактора, задействуя его наименее эффективные ресурсы по завышенным ценам. Естественно, что системная эффективность при этом тоже падает. Но самая большая проблема с перегревом в том, что он рано или поздно заканчивается, потому что невозможно постоянно жить в повышенном накале. И система начинает сыпаться по той простой причине, что ресурсы по завышенным расценкам перетянуты в тот сектор, который уже не способен поддерживать устойчивое функционирование экономики. Поскольку ресурсные цены (допустим, цена труда) снижаются гораздо менее охотно, чем растут, перегрев может закончиться обвальной ценовой коррекцией и кризисом с необходимостью нового перераспределения ресурсов с высвобождением их части.
— Еще один общий консенсус, что ЦБ действует правильно, устанавливая высокие ставки, и уже объявив о дальнейшем их скором повышении. Казалось бы, экономика должна тормозить, но кредитование продолжает расти, инфляция продолжает расти, экономический рост продолжает расти. Опять-таки полудетский вопрос, — может быть, высокие ставки, то есть, монетарная политика ЦБ, в данном случае бесполезна?
— Слово «бесполезна», наверное, неправильное. Скорее всего, в данном случае мы имеем дело с падающей эффективностью такой политики, о чем довольно давно говорят экономисты. Когда вы действуете по учебнику, вы исходите из того, что у вас экономика классическая, однородная, и что она вся дружно реагирует на традиционно посылаемые Центральным банком импульсы, как положено. В нынешней ситуации, как мне представляется, мы сталкиваемся с несколько иным положением дел. Экономика неоднородна: в ней есть сектора, которые по-разному чувствительны к изменению процентной ставки. Центральный банк, в целом справедливо борясь за снижение высокой инфляции, может нанести, на мой взгляд, больший вред, загоняя рыночный сектор экономики в горячечную ситуацию, когда выживают только самые рентабельные и/или рискованные проекты — и одновременно неявным образом поощряя ту часть экономики, которая в деньгах потребности не испытывает, поскольку получает их по совершенно другому каналу, не чувствительному к процентным ставкам и действиям центробанка.
— То есть, прямо говоря, государственный сектор процветает, рыночный — нет.
— Я бы не делил так — государственный и рыночный. Например, если в экономике быстрей всего растет производство металлоизделий, то не должно быть плохо металлургам, а это сплошь частный сектор. То же самое относится и к бурно субсидировавшемуся до самого последнего момента жилищному строительству. И я думаю, что таких процветающих частных предприятий-смежников довольно много.
— Кстати, по поводу застройщиков. Случилась отмена льготной ипотеки и сейчас говорят уже о том, что будут ухудшать условия IT-ипотеки. Возможно, будут ухудшены условия семейной ипотеки, да и вообще кредитование стараются сворачивать. Насколько это может повлиять на охлаждение перегретой экономики и на инфляцию? Насколько велика доля этого сектора в сегодняшнем инфляционном росте?
