Осенью 2017 года — то бишь в прошлой жизни — мне неожиданно позвонила известная в Петербурге ЛГБТ-активистка Гюльнара Султанова. Гюльнара тогда занималась множеством полезных дел и среди прочего руководила кинофестивалем ЛГБТ-фильмов «Бок о бок». Каждый год она с командой собирала отличную программу, привозила в Россию международных звезд — Марка Алмонда, Руперта Эверетта, Гаса Ван Сента и многих других — и, преодолевая сопротивление депутата Милонова и прочих высокопоставленных гомофобов, устраивала интеллектуальный праздник многообразия.
Так вот, в 2017 году Гюльнара позвонила мне и предложила быть ведущим церемоний открытия, закрытия и нескольких событий фестиваля: я тогда работал в киножурналистике, так что про кино мог говорить довольно долго, вдохновенно и, как говорится, без бумажек. Я выслушал ее, поблагодарил за предложение и пообещал вернуться с ответом в самое ближайшее время. Положил трубку и крепко задумался.
Думал я вот о чем. Фестиваль «Бок о бок» — дело, безусловно, благородное, но дело это — очень связанное с сообществом. Вся команда киносмотра — ЛГБТ-персоны, подавляющее большинство зрителей — тоже. Стать ведущим — а значит, в определенном смысле лицом такого события — значит, как мне казалось, объявить себя частью этого сообщества, почти совершить каминг-аут.
А я-то, что называется, белый цисгендерный мужчина без всяких секретов.
Стоит ли мне вставать на табуретку в сообществе, к которому я не отношусь? Ведь выглядеть это будет как будто отношусь.
В общем, думал я, думал над предложением Гюли и в какой-то момент понял, что, вообще-то, сейчас не столько размышляю, сколько борюсь со страхом. Страхом причем не самым почтенным, а тем, который выражается известной фразой «Что же подумают люди?». Поняв это, я перезвонил Гюле и согласился. А через несколько недель, да, порой преодолевая стеснение, порой испытывая неловкость от двусмысленных взглядов — но провел все события фестиваля, которые должен был провести. Наверное, это была моя личная маленькая победа над внутренней гомофобией.
С 2021 года фестиваль «Бок о бок» в России не проводится. В конце 2023-го Верховный суд признал (какое все-таки неправильное, хоть и юридически точное слово «признал»! правильнее, конечно, было бы сказать «обозвал») несуществующее «международное общественное движение ЛГБТ» «экстремистской организацией». Это был абсолютно сознательный абсурд, потому что если ты называешь «экстремизмом» то, чего не существует, значит, ты позволяешь называть таковым все что угодно.
Теперь любая квир-активность в стране — подсудное дело. Радужный флаг все равно что свастика — запрещенная символика.
Как будто бы в России вообще запретили ЛГБТ-людей.
Можно ли так сказать? С этим вопросом я обратился к юристу, который защищает фигурантов ЛГБТ-дел, Максиму Оленичеву. Он отвечает: нет, так сказать нельзя! А почему? И как работают все принятые в последние годы гомофобные законы? Могут ли под них подпасть не только ЛГБТ-активисты, но и гетеросексуальные тихони? Обо всем этом — наше с Оленичевым интервью. Почитайте его хотя бы из соображений соблюдения безопасности в современной России.
Юрист Максим Оленичев
Еще о кино. Насмешка истории: единственный (за годы, не только в 2025 году) российский фильм в шорт-листе «Оскара» — это документальная квир-история, картина Агнии Галдановой «Queendom» про дрэг-артистку Джену Марвин. Режиссерка отправляется сначала в Магадан, где Джена росла, а потом возвращается в Москву и идет со своей героиней — как она выглядит, можно посмотреть в трейлере ниже — на День ВДВ и митинг в поддержку Навального. Это было не просто смело. Написал и почувствовал неловкость за свою многословную историю страха конферанса на ЛГБТ-фестивале.
https://www.youtube.com/watch?v=7UviaVo1QbI
«Queendom», увы, невозможно легально посмотреть в России, но можно про него почитать. Константин Шавловский поговорил с Галдановой про кино, про Джену, а на самом деле про всех нас.
Шавловский в этом выпуске вообще заслужил стахановскую медаль. Его второе интервью — с Еленой Костюченко, одной из лучших российских журналисток, которая уже больше двух лет не занимается журналистикой. Она учится в Гарварде, выпустила одну книгу и сейчас пишет вторую, а еще она сыграла свадьбу со своей партнеркой Яной Кучиной. За последние пару месяцев Костюченко дала несколько больших интервью разным изданиям, но позвольте высказать нескромное мнение: интервью в Republic-Weekly — лучшее из них.
Два главных слова этого разговора — «любовь» и «ненависть».
И самое поразительное, что невыносимыми порой оказываются оба этих чувства.
Свадьба Елены Костюченко и Яны Туминой
Фото: Ольга Асоцкая
В 2025 году должна увидеть свет не только вторая книга Костюченко, но и первая за пять лет книга Людмилы Петрушевской. Эссе Сергея Николаевича о выдающейся писательнице может показаться странным в этом выпуске. Ну правда, а что тут вообще делает Петрушевская? Она разве ЛГБТ-персона? Она разве квир? Нет и да.
Петрушевская всегда была на стороне угнетаемых меньшинств.
Она не раз высказывалась в защиту ЛГБТ. Она всегда с теми, кого травят по праву сильного. В 2019 году она написала резонансный текст «Меня травили, били и гоняли», в котором рассказала историю своей травли с детства и до почтенного возраста. А еще ее оскорбляли и преследовали за каминг-аут сына!
«И это меня сейчас пытаются запугать — одна тетка даже написала, что выкинула мои книги! А все из-за интервью, которое дал мой сын Федор Павлов-Андреевич. Федя сказал, что он гей. Понимая, что последует. Ведь для нашей страны такие отношения — позор», — пишет Петрушевская.
«Я всегда старалась держаться подальше от чужих требований», — цитирует Петрушевскую Николаевич, ее партнер и соавтор по спектаклю «Странствия по поводу счастья», который они вместе играют в разных городах мира и не могут сыграть в России. Почитайте его полное нежности и сентиментальности признание в любви Людмиле Петрушевской.
Людмила Петрушевская
Еще раз: «Такие отношения — позор». А с чего бы вдруг, кстати? Российские власти объясняют все гомофобные законы заботой о «традиционных ценностях». Что ж, давайте разберемся в «традициях».
Текст-тушé этого номера написало Серое Фиолетовое — активистка, художница и агендер — человек, идентифицирующий себя в среднем или, если это невозможно, в женском роде.
Серое Фиолетовое рассказывает о традициях размужичья и раздевулья на Руси, вполне традиционных гомосексуальных связях бояр и князей, о неразрывной связи церкви и, гм, содомии.
Есть подозрение, что та самая, традиционная Россия — это никакой не флагман гомофобии, а, наоборот, мировая столица квира. Как тебе такое, дорогой консерватор?
Ну и вообще, давайте не забывать, что история — особенно в России — штука переменчивая. Еще недавно самой популярной поп-группой в стране была псевдолесбийская «Тату» (вот таким был экспортный образ страны), а бабушки перед телевизорами подпевали Борису Моисееву. Никакой природной гомофобии в нас нет — не верьте тем, кто скажет обратное.
И я не удивлюсь, честное слово, если следующим президентом страны станет ЛГБТ-персона.
Не верите? А посмотрите-ка на не менее традиционалистскую и религиозную Сербию. В течение семи лет пост премьер-министра — то есть второй по значимости политический пост в стране — там занимала открытая лесбиянка Ана Брнабич. И ничего: ее поддерживали консервативное правительство и консервативный президент, а довольно консервативное общество не требовало немедленной отставки, по возможности через повешение.
Ана Брнабич, экс-премьер Сербии
Почитайте историю Аны Брнабич, которую (что важно, с российской оптикой) написал политолог Клим Бакулин (псевдоним). Эта история — поучительная. В чем-то воодушевляющая, но в чем-то и разочаровывающая. Впрочем, и воодушевление, и разочарование — чувства вечные, а гомофобия и культ «традиционных ценностей» — явления временные, а в масштабах мировой истории — очень краткосрочные.
Сомнений нет: либо мы сгорим в ядерном грибе, либо нам, хотим мы этого или не хотим, придется научиться жить мирно.
И квирно.
