Нобелевскую премию по экономике 2011 года объявят в понедельник 10 октября. Мой ежегодный прогноз – продолжение прогнозов последних лет (2007a и 2007b, 2008, 2009 – угаданы, в итоге, почти все лауреаты) и, соответственно, часть его просто повторяется. Те, кто были претендентами в прошлом году и (а) не получили премию, и (б) остались живы, остаются претендентами в этом году. Из моего прошлогоднего прогноза выбывают Даймонд и Мортенсен – как получившие премию. Как всегда, прогноз не совпадает со списком тех, кому, я считаю, должны дать премию (Алезина, Шлейфер, Перссон – среди тех, кого я считаю достойными, но пока не ожидаю их награждения.) «Общий прогноз»: награда будет иметь какое-то отношение к кризису. Нобелевский комитет малопредсказуем, если не считать трёх основных свойств премии, которые выполняются на моей памяти всегда. Во-первых, премия присуждается выдающимся экономистам, оказавшим огромное влияние на развитие экономической мысли. Нобелевских лауреатов, без того чтобы их работы стали источником вдохновения для тысяч экономистов по всему миру, не бывает. Во-вторых, комитет не использует никаких «механических» правил: может дать две премии в одной области в течение трёх лет (в 2005-м и 2007-м мы с профессором Бремзеном точно предсказали эту премию в статье «Шантаж, блеф и чумазые девушки», когда писали про лауреатов-2005).), может вспомнить экономиста, чьи работы, оказав влияние десятки лет назад, вышли из моды. В третьих – Нобелевский комитет всё же пытается как-то учесть текущий общественный интерес. Мои первые две кандидатуры выведены из этого соображения.
(1) Роберт Шиллер. Против кандидатуры Шиллера говорит то, что премии по финансам, «за основание современной финансовой науки», давно ждут Юджин Фама и Кеннет Френч. Немножко парадоксально, что их имена ассоциируются с «гипотезой об эффективном рынке» (куда более тонкой вещи, чем может показаться читателям – и даже, порой, писателям – газет) – это при том, что первая известная работа Фамы, если я не ошибаюсь – работа о «толстых хвостах». (Если бы персонажи Нассима Талеба слушали то, что им рассказывали в курсах финансов, они бы, конечно, не стали персонажами.) Шиллер так же, как и лауреат-2008 Кругман и специалист по корпоративному управлению Раджан, видел кризис издалека. И не боялся, и не стеснялся о нём трезвонить. Тридцать лет назад академические статьи Шиллера ломали победившую казалось бы гипотезу об эффективности рынков. Созданный Шиллером индекс рынков недвижимости стал практическим инструментом – немалое достижение для чистого учёного. Однако, повторяю, Irrational Exuberance 2000-го года и предупреждения о последнем кризисе – вот что выделяет Шиллера среди современных специалистов по финансам, которые давно ждут премии.
(2) Мартин Фельдстайн – выдающийся макроэкономист, отец-основатель NBER, образца для центров экономической политики, дающих советы правительствам своих стран. Именно на его работах основана половина всего прикладного анализа последствий налогообложения, разного рода правительственных программ и т.п. Из-за того, что его работы настолько прикладные, трудно сформулировать в одно предложение, за что он получит премию. А вот то, чем он сейчас привлекает внимание общественности, увидеть просто. Именно Фельдстайн был одним из основных интеллектуальных противников создания еврозоны, предвидя ситуацию, в которой в ней возникнет напряжение, от которого сейчас трясёт весь мир.
(3) Элханан Хелпман (Гарвард), Авинаш Диксит (Принстон) – за достижения в области экономики международной торговли. Это не только мой прогноз, но и мой личный выбор. Хелпман и, в меньшей степени, Диксит просто обязаны были получить премию 2008 года вместе с Кругманом – они его соавторы по большинству работ, за которую выдана премия. Так что если Нобелевский комитет захочет подчеркнуть, что премия Кругмана в 2008-м – не только за теоретические достижения, но и за пропаганду, и популяризацию экономической науки, и правильные предупреждения о (только что в тот момент лопнувшем) пузыре на рынке недвижимости, и если Нобелевский комитет захочет подчеркнуть опасность протекционизма, и, наконец, если захочет поддержать репутацию непредсказуемости – то Хелпман и Диксит имеют шанс. И я болею за них.
(4) Thomson Reuters делает прогноз на основе индексов цитирования, но у них правило – не называть одних и тех же кандидатов два года подряд. Одна из их рекомендаций в этом году просто зашкаливает своей убогой стандартностью – Энн Крюгер и Гордон Таллок – за теорию борьбы за ренту и основания политэкономии мировой торговли. Я их ставил «запасными» несколько лет подряд – если вдруг у Нобелевского комитета не будет единства и не хватит фантазии, этот вариант всегда под рукой. Я подозреваю, что текст с описанием их заслуг написан уже много лет назад: по слухам, такие тексты пишутся «про запас» и, бывает, сразу несколькими экономистами, не знающими, что пишут другие.
(5) В пользу эконометристов говорит, в частности, то, что по этой мегадисциплине давно не присуждалось премий. Специалисты говорят, что реальные кандидаты: Ларс Питер Хансен (Чикаго) и Кристофер Симс (Принстон) – за ОММ и динамическую эконометрику вообще. Если лауреаты будут из этой компании, не обращайтесь ко мне с вопросами.
