Как Аргентина стала заложницей демократии

Если вы среднестатистический читатель Slon, то, вероятно, полагаете, что Путин – это диктатор, который ведет страну в никуда. Возможно, вы правы. Но есть по крайней мере одна вещь, за которую Путину следует сказать спасибо: он пока не делает откровенных экономических глупостей. Консервативное самодержавие – не самая худшая форма правления, а демократия сама по себе ничего не гарантирует, кроме сменяемости власти по истечении определенного срока.

Взять, например, Аргентину, страну, в которой я некоторое время живу. В октябре 2011 года Кристина Киршнер уверенно переизбралась на второй президентский срок с отрывом 37% от ближайшего конкурента. В первый срок она проводила сдержанно популистскую политику, но мировые цены на сою (аргентинская нефть) были высокими, так что все шло неплохо. Незадолго до переизбрания умер ее муж Нестор, который здесь считался за Путина, тогда как Кристина – за Медведева (он ее выдвинул в преемники, собирался вернуться и умер, об этом на Slon здесь). Оппозиция не смогла договориться и выставить единого и сильного кандидата, поэтому успех Кристины был предрешен. И вдруг, через пару недель после выборов, она словно сорвалась с цепи.

То, что произошло с тех пор, никем не предсказывалось, не ожидалось и противоречит здравому смыслу. В 2011 году экономика Аргентины выросла на 8,8%, в 2012 году – на 1,9% при более-менее одинаковой конъюнктуре на мировых рынках. То, что сделала Кристина для достижения столь ошеломляющих результатов, можно считать инструкцией по загону в рецессию процветающей экономики.

Закрывай импорт

Сначала таможня Аргентины заставила получать специальное разрешение для ввоза любых товаров – от редких лекарств до игрушек. Критерии и время выдачи разрешений были совершенно непонятны – каждый договаривался индивидуально. А потом всех импортеров попросили экспортировать на ту же сумму товары из Аргентины. То есть дилеров автомобилей и продавцов посуды заставили продавать аргентинскую сою и вино.

«Вино так вино», – вздохнул шестидесятилетний Хуан Габба, который последние сорок лет своей жизни продает в Буэнос-Айресе мотоциклы Harley-Davidson. И в самом деле договорился со знакомыми, которые и так продавали вино в США, нарисовал план экспортно-импортных операций и продолжает продавать мотоциклы, правда, в два раза меньше обычного. Но далеко не все так терпеливы. Некоторые, в частности дорогие бренды вроде Louis Vuitton, Armani и Cartier, просто ушли, а бизнес небольших импортеров самых разнообразных вещей остановился.

Все это, разумеется, было нужно для поддержки отечественного производителя, создания рабочих мест и стимулирования экспорта. На деле в 2012 году производство упало на 1,2%, экспорт – на 3%. Безработица слегка выросла, резервы продолжают падать, а местные предприниматели, хотя и находятся в райских условиях, не спешат инвестировать в новые производства, поскольку не знают, что придет в голову Кристине через месяц.

В итоге аргентинцы вынуждены платить за блендер отечественной марки $60, за самую простую коляску – $200, за стиральную машину никому не известной компании – $600, а за ноутбук – $720. И это я привожу самые экономные варианты, произведенные расслабленными аргентинцами в условиях отсутствия конкуренции.

Запрещай доллар

В далеком 2001 году, после знаменитого аргентинского кризиса, доллар стоил 3 аргентинских песо. Подешевевшая валюта очень помогла тогда экспортно ориентированной экономике встать на ноги. С тех пор доллар потихоньку дорожал и к 2012 году стоил примерно 4–4,2 песо. Это никого особенно не печалило, кроме Кристины.

Сразу после перевыборов она вдруг решила, что дальше песо падать не может, и фактически запретила покупку долларов. Теперь и компании, и физлица должны получать разрешения на приобретение любой валюты. Я не встречала ни одного человека, который такое разрешение получил. Появился черный рынок, на котором доллар стоит на 60% дороже официального курса. Аргентинцы, с большим трудом восстановившие доверие к песо и банкам, сняли деньги со счетов в песо, купили на черном рынке наличные доллары и положили их в ячейки. В банках – очереди за ними, тогда как самая маленькая стоит $100 в месяц.

Все, что осталось, аргентинцы ринулись тратить за рубежом. Там им сначала запретили снимать доллары в банкоматах, потом заставили возвращать государству 15% от суммы покупок по кредитным картам. Но, даже несмотря на это, каждый месяц сумма, потраченная аргентинцами за границей, удваивается, и правительство теперь думает, как бы вообще запретить делать покупки в других странах. Переводить деньги за рубеж уже запрещено по любому курсу. Некоторые рисковали вывозить чемоданы наличных, но их ловили собаки, специально обученные чуять запах денег.

За черным курсом газеты следят, затаив дыхание. Если он вдруг скачет вверх, некие друзья Кристины выходят на рынок с долларами и спасают всех. Эти мифические персонажи, скорее всего, те счастливчики, которые благодаря всей этой свистопляске получили возможность покупать у экспортеров доллары на официальном рынке, а в моменты колебаний, так уж и быть, продают их для насыщения черного. Чистый арбитраж, которого, согласно многочисленным исследованиям, не бывает.

Но больше всего пострадали экспортеры – слоны, на которых стоит Аргентина. Они вынуждены продавать свои товары за доллары и обменивать их по официальному курсу или даже ниже, но работать внутри страны в условиях черного курса и высокой инфляции. Им приходится поднимать цены, теряя конкурентоспособность. Фермеры пытаются нелегально вывозить сою в Парагвай или придерживать ее на складах до лучших времен. Тогда к ним приезжают сотрудники налоговой, чтобы проверить, действительно ли падение продаж – это результат засухи. Напоминает продразверстку.

Рынок недвижимости, где сделки традиционно проводились в долларах, встал. В этом январе сделок было на 85% меньше, чем год назад. Продавцы не хотят рисковать: получишь песо за квартиру, а они в фантики превратятся в какой-нибудь неудачный день. Офисы агентств недвижимости закрываются, а в оставшихся сотрудники, как голодные волки, провожают глазами прохожих.

Нету денег – напечатай

Кристина – известный левый популист. Она давно полюбила раздавать деньги направо и налево. В Аргентине пособия получают за то, что делают детям прививки, водят их в школу, за то, что не разрывают пакеты с мусором. Здесь даже отдохнуть всей семьей неделю на море в государственном отеле можно практически бесплатно, потому что «у каждого есть право на отдых». Совсем недавно подняли цены на проезд в транспорте, но до сих пор без разбору субсидируются тарифы ЖКХ. Это не полезно, даже когда деньги есть, и совсем беда – когда их нет.

В 2012 году аргентинский бюджет исполнен с дефицитом 3% ВВП. Внутреннего рынка займа в Аргентине нет, а на внешнем рынке занимать дорого – с предыдущими долгами пока не разобрались. Но для Кристины это не проблема – ведь есть печатный станок. Денежная масса только за последний год увеличилась на 40%. Неудивительно, что инфляция – 25%.

Супермаркеты не успевают перепечатывать ценники. А Кристина и ее команда будто в самом деле не понимают, что происходит. Созывают экономистов на семинары «Как нам остановить инфляцию?», договариваются с сетями о заморозке цен, открывают горячие линии для покупателей, где те могут пожаловаться на недобросовестных предпринимателей.

Вот три основные меры по введению страны в кризис. Есть еще другие, менее системные. Например, национализация крупнейшей нефтяной компании YPF. Или рисование инфляции: сотрудники местного госстата умудряются высчитывать рост цен в 10%, а сами себе зарплату поднимают на 30%.

Заставить экономику Аргентины снова расти можно довольно быстро и относительно легко. Как метко заметил мой знакомый, только что потерявший работу на стройке в Испании и вернувшийся в Аргентину, «в Европе у них структурные проблемы, а тут одну дуру убери – и жизнь сразу наладится». Нужно отменить валютные ограничения, обвалить песо по крайней мере до черного курса, а то и с запасом. Экспорт опять станет конкурентоспособным, а местные товары – дешевыми и привлекательными без всякой господдержки отечественного производителя. Инфляция, конечно, будет выше. Но, во-первых, когда она и так запланирована на уровне 30%, ее возможный рост до 35%–40% – это уже не так важно. А во-вторых, при девальвации валюты дорожает прежде всего импорт, который сейчас не играет особенно большой роли в Аргентине.

Но сделать все это – значит признать собственные ошибки. На что нынешний аргентинский президент вряд ли способна, тем более что она – женщина. Так что просвещенная аргентинская общественность сейчас размышляет: бабахнет или не бабахнет новый экономический кризис, вызванный мерами команды Кристины. Скорее всего, не бабахнет, не затянулся еще пояс до такой степени. Но если Кристина доживет до следующих президентских выборов, то почти ни у кого нет сомнений, что ни она, ни ее преемники не переизберутся. И есть даже надежда, что аргентинцы на время получат прививку от популизма. Весь вопрос в том, каких дров Кристина успеет наломать до октября 2015 года.