Тории Кейтсун. Кабуки театр

Человеку неподготовленному международные отношения в Азии должны напоминать японский театр кабуки. Во-первых, ничего не понятно. Во-вторых, все пучат глаза и кричат друг на друга дурным голосом. В-третьих, добрая половина всего действа сводится к иносказанию: символическим жестам, взмахам веером и танцам. Даже музыка и та что-то, да значит.

Весь мир– театр

Последние месяцы в дипломатическом театре были настоящим бенефисом Северной Кореи. Наследник великой актерской династии Кимов пускал баллистические стрелы из колчана, вставал в угрожающие позы, танцевал танец войны из репертуара маори и пляску презрения собственного авторства. Тут, правда, вышел конфуз: незнакомая с языком кабуки публика приняла все за чистую монету и сняла это высокое искусство с баланса от греха подальше. Не поняли авторский замысел империалистические плебеи. «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?»

Крепостной театр чучхе так и остался бы туземным развлечением, если бы в регионе не нашелся истинный ценитель высокого искусства: Япония. Кому, как не японцам, разбираться в тонкостях кабуки? В каком еще языке есть выражение куки-оёму – «читать воздух»? Кто еще знает, что несказанное важнее сказанного? Кто, наконец, правильно поймет, что угроза врезать ракетами означает приглашение к разговору?

В деревню, в глушь, в Пхеньян

Итак, Япония в очередной раз попала в заголовки: советник по особым поручениям кабинета министров страны Исао Иидзима внезапно прилетел в столицу Северной Кореи. Шаг сам по себе неожиданный, учитывая события последних месяцев. Пхеньян поругался со всеми, даже со своими союзниками из Пекина, а Токио вообще пригрозил затоплением в Тихом океане. А тут визит, улыбки с рукопожатиями, пионеры в галстуках...

Дополнительную пикантность сюжету придает тот факт, что союзники Японии США и Южная Корея узнали о визите Иидзимы, как кажется, из выпуска северокорейских новостей. И такая японская конспирация им сильно не понравилась. Но этим дело не кончилось: канцелярия японского премьера сделала лицо кирпичом и заявила, что и ей самой о визите ничего не было известно.

Версия о том, что при правительстве Японии открылся кружок дипломатической самодеятельности, имела бы право на жизнь, если бы не имя самодеятеля. Исао Иидзима – не просто советник, а одна из ключевых фигур современной японской политики. Именно ему своей головокружительной карьерой обязан бывший премьер Дзюнъитиро Коидзуми: гениальный политтехнолог Иидзима вылепил из нелюдимого и эксцентричного Коидзуми японскую версию Маргарет Тэтчер и протащил его правительство через три избирательных цикла, что в Японии – огромная редкость. Именно Иидзиме доверил Коидзуми «воспитание» своего преемника на посту премьера Синдзо Абэ. Поначалу вышло не очень: в свой первый срок Абэ, по меткому выражению Уильяма Песека, в свободное от ляпов время занимался национализмом. Но Иидзима не опускал рук, и пять лет спустя мир увидел «Абэ 2.0». Эта версия вышла более успешной: нынешнему кабинету Абэ уже четыре месяца, а рейтинг у премьера сейчас как у Путина в лучшие дни последнего. В общем, в Пхеньян полетел не кто-то, а японский гибрид Суркова, Роува и Победоносцева.

О чем же говорил сей господин с северокорейским руководством целых три дня?

Иидзима не стал вдаваться в подробности переговоров, но в общем и целом все и так понятно. Речь идет о судьбе японских граждан, похищенных северокорейскими спецслужбами в 70–80-х годах прошлого века. Северная Корея впоследствии вернула домой пять японцев, остальные восемь были объявлены умершими.

Казалось бы, судьба восьми человек – не слишком большая проблема, чтобы обсуждать ее в столь горячую пору. Но японское правительство неоднократно подчеркивало, что судьба похищенных – главное препятствие на пути к нормализации отношений между Японией и Северной Кореей. Японская пресса пишет о визите Иидзимы почти исключительно в ключе дальнейшей судьбы восьми сограждан, и если кабинету Абэ удастся прорыв на этом фронте, на предстоящих этим летом выборах в верхнюю палату парламента его партия может набрать и 146% голосов.

Обама в роли Отелло

Но контекст события гораздо шире судьбы похищенных или предстоящих выборов. Случилось нечто экстраординарное: японская дипломатия неожиданно очнулась от летаргии и убила одним выстрелом целую роту зайцев.

Обращает на себя внимание то, с какой точностью было выбрано время визита. Северная Корея увлеклась своим театром одного актера и оказалась в дипломатической и экономической изоляции. Тем не менее в Токио правильно поняли сигналы из Пхеньяна и протянули ему руку в расчете на то, что поссорившийся со всем миром Пхеньян будет сговорчивее. Именно сейчас шансы того, что сограждане (или их останки) вернутся на родину, а японский премьер получит +100 в политическую карму перед выборами, как никогда, высоки.

В случае успешного для Японии итога переговоров Северная Корея будет щедро вознаграждена экономической помощью. Но политическая выгода для Ким Чен Ына может оказаться даже более весомой: откроется перспектива нормализации двусторонних отношений, а в объединенном лагере империалистических ястребов будет пробита существенная брешь – из него выпадет Япония. Даже сам факт визита и то недовольство, которое он вызвал в Вашингтоне и Сеуле, должны греть северокорейскую душу. Так что Северная Корея также заинтересована в прогрессе переговоров.

Есть и более глобальные последствия. Япония одним махом перехватила дипломатическую инициативу в регионе, оказавшись самым активным игроком в северокорейском досье. Визит Иидзимы – это, во-первых, щелчок по американскому носу: «Дружба дружбой, но у нас своя внешняя политика и свои национальные интересы». Во-вторых, это отчетливый сигнал Вашингтону: «Без нас вы теперь в Азии не разберетесь».

США могут обижаться и негодовать, но в японской внешней политике, как кажется, происходят большие перемены. Такие демарши вообще очень в стиле японской дипломатии, когда она чувствует уверенность в себе: вот и десять лет назад премьер Коидзуми пошел на контакт с Северной Кореей и Ираном, игнорируя их членство в «оси зла» и стремление Вашингтона обмотать Пхеньян и Тегеран тридцатью слоями изоленты.

Нынешнее правительство Японии, с одной стороны, стремится усилить японо-американский союз перед лицом китайской угрозы. С другой стороны, националисту Абэ не по душе и роль послушной американской марионетки, о чем Америке и было недвусмысленно объявлено. Японцы прекрасно помнят «шок Никсона»: неожиданное примирение США и Китая в 70-х годах в обход Японии. На «шок Абэ» визит Иидзимы пока не тянет, но что-то подсказывает мне, что это только начало.

Япония вернулась в большую политику в хорошей форме: экономика в первом квартале выросла на 3,5% в годовом исчислении, на Токийской фондовой бирже царит оптимизм, а устроившее этот праздник жизни правительство Абэ вот-вот возьмет под свой контроль обе палаты парламента. Решив неотложные внутриполитические проблемы, Абэ решил намекнуть миру: театр кукол дзёрури кончился, начинается театр кабуки. И Япония будет играть в нем одну из ведущих ролей.