На пятом году кризиса Испания решила навести порядок в своем бюрократическом аппарате и снизить количество чиновников разного уровня. Правительство предложило пакет из 217 мер, чтобы сделать бюрократию немного рациональнее. Меня, как человека, занимающегося в Испании бизнесом, это живо интересует. Тем, кто помнит законы Паркинсона, будет любопытно узнать, какие воистину экзотические учреждения там сокращаются. Кстати, большинство из них Мадрид не может ликвидировать самостоятельно, а только настоятельно порекомендует это сделать 17 автономиям страны. Масса дублирующих друг друга структур постепенно уйдет, но сколько их еще останется? 

Например, в Барселоне – столице автономии Каталония, в радиусе нескольких кварталов находятся здания Каталонского института женщины (Institut Catala de la Dona), Автономного комитета по равенству полов и офис по поддержке ЛГБТ-сообщества. Занимают они прекрасные полупустые офисы, которые сейчас проданы инвесторам и дают 10% годовых в виде арендной платы (я, собственно, так и узнал о существовании этих чудо-контор, хотел приобрести здания и по возможности выселить их оттуда). 

Такие же учреждения есть и на федеральном уровне, у них имеются филиалы. В Институте Доньи я поинтересовался у директора (единственный мужчина, который там работал), зачем нужны гигантские стеклянные залы, в которых на полках расставлены DVD-диски рядами и книги, причем не плотно, не торцом, а одна к одной, чтобы меньшим количеством занять больше полок. «А если женщина вдруг придет и захочет посмотреть фильм или почитать?» – не задумываясь, ответил чиновник. В остальных конторах я неудобных вопросов задавать не стал. Ответ очевиден в своей наивной простоте: а если лесбиянка придет почитать или просто подумать? Только деньги за этот праздник жизни платим мы все, испанские налогоплательщики. 

Вот еще несколько прекрасных позиций из списка почивших в бозе госучреждений. Совет молодежи Испании ликвидируется, поскольку существует дублирующий его Институт молодежи. Институт социального страхования, Институт социального страхования флота и Казначейство социального страхования присоединяются к Управлению социального страхования (браво, капитан Очевидность). 12 автономий должны сократить местных омбудсменов и 13 – свои счетные палаты, потому что они дублируют работу таких же центральных органов в Мадриде. Институт женщины (общеиспанский, не путать с каталонским) никуда не исчезает, но принимает на себя также функции ликвидируемого учреждения под названием Генеральное управление по равенству возможностей.

В этом бюрократическом театре абсурда, оказывается, были и такие экзотические организации: Управление по выращиванию лошадей в вооруженных силах, с бюджетом 15,6 млн евро в год; Консорциум по изучению климатических изменений города Сарагоса; фонд «Город энергии»; фонд «Цех святого Хосе»; Канал по гидродинамическим опытам Эль-Пардо (его бюджет 4,3 млн евро). 

В ликвидируемой госкомпании «Общество по программам и эксплуатации радиовещания», по данным испанского реестра предприятий, работает один человек. Распускается Консорциум по строительству Аудитории Малаги, который с 2007 года ничего не построил, но потратил несколько миллионов бюджетных евро. Вслед за ним исчезнет госкомпания Solar Decathlon, созданная в 2010 году для участия в международном конкурсе строительства жилья, полностью питающегося от солнечных батарей. Прощайте, Национальный институт стекла и Фонд по испанскому мониторингу аквакультуры. Адьос, Фонд по развитию профобразования в регионах с угольными шахтами и Фонд по инновациям в ремесленном деле.

Добро пожаловать, здравый смысл плюс сокращение 113 тысяч функционеров плюс экономия 7,5 млрд евро за счет перевода бюрократических формальностей в интернет. Правильные меры, которые оздоровят систему и помогут выбраться из кризиса. Но сколько же еще таких Пробирных Палаток по всей стареющей и обюрокрачивающейся стране коптят то самое над всей Испанией безоблачное небо?

Просторы для сокращения количества функционеров в Испании необъятные. Для сравнения: в считающейся забюрократизированной России чиновников, по оценкам Росстата, около 6 миллионов человек, то есть 4,2% населения. А в 45-миллионной Испании после всех реформ и сокращений сегодня трудится без малого 3 миллиона функционеров (7%). Кто тут безобидный хоббит, а кто – орк, судите сами. 

Испанский функционер – это тот же чиновник, но не в российском понимании этого слова. Он сдает экзамен и на конкурсной основе попадает на определенную государственную должность (секретарь мэрии, пожарный, начальник канцелярии университета). Попадает навсегда. Далее его оттуда не уволить, потому что на его страже стоят Конституция, закон о госслужбе и мощные профсоюзы. 

Водопроводчик-алкаш Афоня из советского прошлого, которого почти невозможно было выгнать с работы, позавидовал бы правам функционера в Испании. Этого благородного дона нельзя заставить делать другую работу вместо той, на которую он нанимался. Его до пенсии или пожизненно нельзя уволить, только если он не совершит доказанного по суду уголовного преступления при исполнении. Рабочий день его – с 8:00 до 15:00 как максимум, с двумя перерывами на кофе. Он не может быть привлечен к сверхурочным работам против своей воли, но имеет право на оплачиваемую забастовку. Испанский чиновник уходит в отпуск в августе – остальное догуливает в течение года. В случае необходимости «творческих каникул» без объяснения причин может временно уйти с работы на срок до 10 лет и потом вернуться на то же место с сохранением всех привилегий и денег. 

Перечислять все права этой касты не хватит места. Поверьте, там есть чему удивиться. Но вот еще одно кардинальное отличие испанского функционера в условиях демократии от ненавистного российского чиновника. В силу своей пожизненной функции и довольно сомнительных перспектив карьерного роста психология испанского госслужащего – это пофигизм (чаще всего беззлобный, хотя бывает по-разному). Политики, допустим, в мэрии города приходят и уходят как минимум раз в 4 года в результате выборов. Они руководят, принимают решения, несут за них ответственность. При этом их подчиненные исполнители – несменяемые и выполняют свою работу, как могут. Наказывать или поощрять их почти так же бесполезно, как Афоню из фильма. Более того, испанский функционер с вероятностью около 50 процентов по убеждениям принадлежит к другой партии, чем та, что правит в данный момент. А значит, будет помогать своим, находящимся в оппозиции, свалить правящего мэра. Для этого всего-то надо делать свою работу по принципу «чем хуже, тем лучше» и подождать ближайших выборов. 

В каком российском городке у бизнесмена могут начаться проблемы, потому что он в отличных отношениях с избранным мэром? А в Испании – вполне, потому что чиновник из отдела выдачи лицензий на твою деятельность – из оппозиции, и видел тебя в кафе не с тем, с кем надо. И приказать ему у мэра не получается – опытный бюрократ всегда прикроется бумажкой, напишет отписку, сошлется на завал с работой. Это реальный случай из теперешней практики моей компании. Но в этой системе есть и свои большие преимущества: обеспечивается независимость массы людей от своего непосредственного начальства. Директор школы, если он пожизненный функционер, не дрожит перед избранным начальником комитета мэрии по образованию. И ему незачем, например, участвовать в стыдобе с избирательными каруселями, как его российскому коллеге. Так что, может быть, оно и лучше – под средиземноморским солнцем наблюдать процесс броуновского движения функционеров и круговорота Пробирных Палаток в природе.