Печальную судьбу покойного жирафа Мариуса уже успели обсудить со всех сторон, поэтому пора перейти к новым проявлениям еврофашизма. В День святого Валентина парламент Бельгии принял закон, легализующий детскую эвтаназию, чем вызвал сильнейшее возмущение во всей Европе. В России новость о жирафе несколько затмила это прецедентное даже для толерантной Европы событие, хотя, казалось бы, вопрос «можно ли убивать детей?» гораздо важнее вопроса «можно ли убивать жирафов?». На самом деле вопрос можно поставить еще шире: а можно ли законно убивать людей вообще? Нет, не будем брать ядерную и прочие войны в качестве примера – это все-таки совершенно особый случай. Можно ли законно убить человека просто так, в мирное время?

Начнем с самого общего и знакомого всем примера. Типичный случай для любой развитой страны: рождается ребенок с очень серьезным врожденным заболеванием. Государственное здравоохранение в соответствии с имеющимися законами и стандартами начинает ребенка лечить. Лечит его год, два, три, прекрасно понимая, что никогда не вылечит. Все это оплачивается из государственного бюджета, который в подавляющем большинстве случаев прекратить платить не может. Как следствие, расходы на поддержание жизнедеятельности потенциального члена общества, который никогда не принесет ему пользы, могут достигать нескольких миллионов евро или долларов. Казалось бы, все замечательно – общество свято выполняет свои обязанности перед своими членами и не жалеет денег. 

Но не все так просто. Однажды мне пришлось находиться в травмпункте британского госпиталя со сломанным пальцем. Терпеливо ждал час, два, три – ну палец не шея, можно и потерпеть. Ждала вся очередь. Но тут привезли на каталке девушку-наркоманку с сильным передозом. Человек явно находился где-то между тем светом и этим, периодически куда-то выпадал, но был вынужден ждать, как все. Специалист, который вел прием, был только один. На большее ни у госпиталя, ни у государства не было средств. Сколько граждан в весьма развитой стране умирает из-за того, что примитивно не хватило бюджетных средств, остается только гадать. Но наверняка сотни в год.

Никто не отказывает им в лечении, в лекарствах и так далее, просто есть то, что в России называется госстандартом – выше ни-ни, растрата, суд. Таким образом, каждый из детей, на которых потрачены миллионы на поддержание их жизнедеятельности, может в итоге «стоить» 3–4 жизни наркоманов или пенсионеров. И с точки зрения морали это абсолютно допустимо, потому что никто не отключает ребенка от аппарата, а все случается само собой и именуется в английском законодательстве устоявшимся словосочетанием «Acts of God» («промысел божий»). 

Это современный естественный отбор, где выживает отнюдь не сильнейший или полезнейший для племени, а тот, на кого с точки зрения современной политкорректности или морали сочтут необходимым потратить лишние деньги из бюджета, обделив остальных. Да, разумеется, государство, можно сказать, само никого не убивает. Ведь все совершается как бы по закону и само собой. Но результат один и тот же: определенное количество людей умирает. 

Теперь о детской эвтаназии. Цивилизованное государство не может убивать детей? Вы серьезно так думаете? Около 10 лет назад в Британии Апелляционным судом рассматривалось прецедентное дело о необходимости разделить двух сиамских близнецов, Джоди и Мери. Джоди при проведении операции выживала с вероятностью 94%, а Мери однозначно умирала. В случае, если близнецов оставить неразделенными, то они бы умерли через шесть месяцев оба. Суд вращал так и этак юридические доктрины, от необходимой обороны до обоснованной эвтаназии, но в конце концов операцию разрешил. Что это, как не санкционированное судом убийство? Ребенок бы все равно умер? Да, если согласиться с этим принципом, можно легко поотключать от аппаратов сотни безнадежных больных в хосписах. Если можно отключить того, кто умрет через шесть месяцев, то почему нельзя отключить того, кто умрет, скажем, через год? Нет никакой судебной доктрины, которая обосновала какие-либо ограничения в этой области.

А можно ли есть людей? Да, тоже не проблема, если это необходимо. В свое время вопрос каннибализма на море разрешался британскими же судами. Было признано, что члены команды не имели другой возможности выжить – только съесть ослабевшего и больного юнгу. Принимая во внимание известный всем «морской обычай», предписывавший сделать все для выживания команды в подобной ситуации, трое выживших членов команды получили по шесть месяцев тюрьмы, что они сочли весьма изрядным и необоснованным наказанием. 

Таким образом, законы человеческого общежития, уже много тысячелетий спустя после Спарты, в определенных случаях совершенно рационально позволяли убийство себе подобных. 

Закон наименьшего зла в истории человечества никто не отменял, хотя всегда пытались скрыть под некими покровами общественной морали. Тем же, кто настаивает, что подобный подход прямо противоречит всем законам божьим и должен быть отвергнут в христианских странах, можно просто загадать старую юридическую задачку. На поездной стрелке стоит очень-очень верующий (во что – определите сами) стрелочник, его информируют, что в направлении стрелки несется неуправляемый товарный поезд, который невозможно остановить. Стрелочник может перевести стрелку или в одну строну, или в другую. На одном пути стоит вагон, где дюжина малолетних детей, на другой – вагон, где десяток людей преклонного возраста. Какой выбор сделает стрелочник?

Подобные необходимости выбора касаются человеческой жизни чаще всего в завуалированной форме: перераспределения бюджета здравоохранения, сокращения программ медицинского страхования, закрытия больниц, увеличения цены лекарств делаются постоянно. Они являются необходимым элементом современной цивилизации, и человечество, сознательно спасая себя от судьбы стрелочника – выбора и совести, аккуратно прячет голову в им же созданный культурологический и медийный песок, обращая внимание только на случаи вроде «экологически оправданного» забоя датских жирафов. 

Тот факт, что, просто задекларировав свои нелегальные доходы (и даже их десятую часть), люди могут спасти тысячи детей, нуждающихся в медицинской помощи, никому не доставит такого морального удовлетворения, как спасение двух датских жирафов. Иногда, правда, ложность подобного самоудовлетоврения достаточно быстро опровергается самой природой, как в широко известном случае, когда огромные деньги были направлены на спасение от экологической катастрофы нескольких тюленей, которые немедленно после их выпуска на свободу были съедены проплывавшей мимо случайной касаткой.

Свежая просьба известного убийцы Брейвика, потребовавшего выдать ему новую игровую приставку под угрозой голодовки, абсолютно родственна по своей сути операции «Спасем жирафа Мариуса». Сначала общество вдоволь повозмущается, а потом все придут к одному мнению: приставку надо дать. И испытают от этого самое настоящее моральное удовлетворение: мы ТАКОЕ общество, что даже убийце семидесяти человек решили дать новую приставку. И даже родственники убитых промолчат, чтобы не портить обществу момент его морального оргазма. Таким образом, современная мораль подсказывает нам (а законы позволяют), что между жирафами, приставкой Брейвика и смертельно больными детьми выбор все-таки падет на приставку и жирафов.