Три надежды Антона Силуанова: девальвация, инфляция, секвестр

Сегодня Госдума, как практически никто и не сомневался, приняла в первом чтении совершенно фантастический документ – закон о федеральном бюджете Российской Федерации на 2015–2017 годы, – утвердив основные параметры, которые устарели еще в начале октября (прошлый раз примерно то же наблюдалось осенью кризисного 2008 года). Мы уже проскочили через все бюджетные проектировки, на которые опирались в своих прогнозах правительство и Центробанк: цены на нефть, курс рубля, инфляция – все это уже не соответствует реалиям. Исполнение нового бюджета будет очень отдаленно связано с тем, что написано на бумаге. Принимают его скорее для галочки. Однако никакой катастрофы с доходами бюджета я в отличие от министра финансов Антона Силуанова сейчас не вижу. Похоже, что у страны нет ресурсов на активную политику в поддержку рубля и мы впервые получим действительно свободно плавающий валютный курс – в условиях падения цены на нефть и панического бегства капитала. Это означает, что даже если цена на нефть продолжит падение на мировом рынке, в рублевом выражении она и, соответственно, налоговая выручка бюджета практически не изменятся. Убыток, который образуется от падения цен на нефть, не менее чем наполовину будет компенсирован в бюджете посредством девальвации рубля и дополнительного «инфляционного налога» (растут цены – растут и сборы в бюджет). Все, что не будет покрыто за счет этих источников, может быть покрыто путем относительно умеренного расходования Резервных фондов или не очень большого секвестра. Причем особо гадать не будут, а сократят в равной степени все государственные программы, помимо неприкосновенных (например, социальных выплат или денежного довольствия силового сектора). В этой системе никто не думает, что важно, что не важно – будет принято максимально простое и административно удобное решение. Так, во многом вследствие майских указов по всей стране, и даже уже и в Москве, идет урезание социальной сети: денежные выплаты сокращать нельзя, зато начинают резать ставки и людей. В каком-то смысле «симметричный» секвестр бюджета – это очень либеральное решение, поскольку позволяет каждому распорядителю каждой программы определить, в чем он может ужаться. Снизу многое видно лучше, чем из центра, но при таком «либерализме» пропадают общегосударственные приоритеты и есть риск потерять расходы, которые важны в перспективе – НИОКР, инвестиции. Хотя есть также надежда, что закупят меньше «мерседесов». Похоже, что в этом году отменят и решение о замораживании тарифов естественных монополий. При 4–5% инфляции еще можно было их временно замораживать, но при нынешнем ускорении инфляции (не менее 8% за год), естественно, тарифы тоже будут расти, несмотря на то что сам этот рост вносит ощутимый вклад в инфляцию. Насколько вырастут тарифы, это вопрос торговли между монополиями и правительством, но, по всей видимости, не меньше, чем на темп инфляции. В условиях инвестиционного кризиса правительство не осмелится подвергать риску срыв инвестиционных программ инфраструктурных отраслей. Вообще, сейчас наша главная головная боль вовсе не бюджет, который год-другой протянет. Инвестиционный кризис, недоступность рыночных ресурсов и удорожание денег – это, пожалуй, самая большая проблема, с которой сталкивается сегодня российская экономика. В нормальных условиях России можно было бы увеличить долг, который у нас сейчас, по мировым меркам, смешной, но даже этим благом не удастся воспользоваться: сегодня денег в долг нам никто не даст. Внешние рынки закрыты вообще для всех российских заемщиков, поэтому Россия, как ни странно, в этой ситуации будет не наращивать, а уменьшать и государственную, и корпоративную задолженность. Да и внутри страны денег одолжить не получается; под 10% годовых у банков Минфин заимствовать не хочет, а дешевле ему никто денег не дает. У субъектов федерации и корпораций ситуация еще хуже, а ведь еще нужно погашать ранее сформированные долги, вынимая деньги из оборота. «Роснефть» на самом деле поступает грамотно, что обращается вперед других за иссякающим источником бесплатных государственных денег. И хотя министр финансов Антон Силуанов заявил, что 2 трлн рублей «Роснефть» все-таки не получит, это не отменяет того факта, что ФНБ приказал долго жить, раздербанят его довольно быстро. И не так уж и важно, кому сколько достанется. Заимствовать сложно, депозиты населения также перестали динамично расти, как источник денег для банков, поскольку реальные доходы россиян начинают падать. В пассивах банковской системы уже порядка 12% централизованных ресурсов. Это очень много, фактически кризисный показатель, но других надежных источников привлечения средств у наших банков сегодня нет. Запустить инвестиционный цикл и обратить вспять начавшийся процесс экономической деградации будет очень сложно, и федеральный бюджет в этом деле, судя по всему, не подмога.