Потеря очередного космического аппарата, да еще и в дни, которые руководители государства максимально стремятся использовать для демонстрации возможностей страны, могла бы казаться событием экстраординарным, если бы подобные неприятности уже не стали рутиной. Конечно, не нужно пытаться объяснять профессионалам в той или иной отрасли, как им следует жить и работать, но глубина кризиса в российской космонавтике позволяет отметить ряд очевидных проблем, которые в последние годы становятся только глубже.
Прежде всего бросается в глаза вопрос организационный – точнее, сразу два вопроса.
В отраслях, отличающихся новаторским, прорывным характером, критически важна компетенция руководителя. В космической сфере с самого начала шла конкуренция школ и направлений, и глава космического агентства (в СССР – Министерства общего машиностроения) играл особую роль. С 1960-х годов отраслью руководили выдающиеся практики – от Сергея Афанасьева до Олега Шишкина и Юрия Коптева. Большинство имели за спиной МВТУ или другие технические вузы; все прошли долгий путь в профессиональной среде; никто не имел воинских званий. И советская космонавтика была вполне передовой, да и российская в «лихие 90-е» отнюдь не прекращала работать.
В 2000-е все поменялось: отраслью занялись военные с большими звездами на погонах, но успехов стало куда меньше (я имею в виду в космонавтике, но не у чиновников). Владимир Поповкин, на два года руководства которого Роскосмосом пришлось семь аварий, дослужился при этом до генерала армии, но докторскую диссертацию защитил лишь в период своего пребывания на посту. Разочаровавшись в военных, в отрасль направили экономистов и финансистов – Игоря Комарова и Андрея Клепача, но эффекта пока незаметно. Если при этом обратиться, например, к опыту США, то NASA уже шесть лет возглавляет Чарльз Болден, вся жизнь которого связана с авиацией и космонавтикой: в его активе, в частности, четыре полета в космос, из них два в качестве командира экипажа. Если, как он обещал, с 2017 года США возобновят программу пилотируемых полетов, можно будет говорить о полной победе майора-авиатора, воевавшего во Вьетнаме, над паркетными генерал-полковниками из Роскосмоса.
Разочаровавшись в военных, в отрасль направили экономистов и финансистов, но эффекта пока незаметно
При этом важно заметить, что любая организация должна развиваться по своей внутренней логике. В СССР и России это происходило до 1999 года, пока не начались постоянные реорганизации. Российское космическое агентство стало Росавиакосмосом в 1999-м, потом, в 2004 году, превратилось в Федеральное космическое агентство, в 2012-м была предпринята попытка трансформации его в госкорпорацию, которая дезорганизовала всю работу, но так и не была завершена, в 2015 году госкорпорация была-таки создана. Количество же реорганизаций внутри отрасли просто не поддается учету, так как они продолжаются практически постоянно. Сейчас говорится о том, что формирование госкорпорации с включением в нее всех предприятий и структурных единиц завершится только в 2017 году, если к тому времени не начнется новая бюрократическая чехарда.
На мой взгляд, вытеснение из руководства космической отраслью профессионалов-технарей и постоянная реструктуризация управленческих структур являются первой причиной нашего космического тупика.
Вторая причина носит уже не организационный, а экономический характер.
