Владимир Путин во время военного парада на Красной площади, посвященного 70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
Фото: Алексей Дружинин / ТАСС
За 15 лет правления Владимир Путин произнес немало речей, которые можно считать программными: и послания к Федеральному собранию, и пространные реплики на прямых линиях и пресс-конференциях, и выступления на форумах. Однако мало что так характеризует российского президента и случившиеся с ним за полтора десятилетия перемены, как ежегодные обращения по случаю 9 Мая.
К Дню Победы Путин относится очень серьезно. Речь на Красной площади для него – момент, когда он говорит с историей глаза в глаза. Выступления на параде всегда короткие, в них много ритуального и оттого похожего, в центре речи – одна и та же мысль: как важно, что русский народ столько-то лет назад победил нацизм. Но, повторяя этот тезис из года в год, Путин, кажется, узнает в нем сегодняшний день. И всякий раз трактует старую мысль по-новому.
2000
Путин всего два дня как президент, и эта речь – поиск своего стиля. Тут есть немного подражания Сталину («С праздником вас, боевые братья и сестры!»), но и дань уважения Ельцину – это почти единственная речь 9 Мая, где употребляется слово «демократия». Наконец, это единственная речь, где основной посыл – в будущем времени.
«Дорогие фронтовики, с вами мы привыкли побеждать. Эта привычка вошла нам в кровь, стала залогом не только военных побед. Еще не раз она выручит в мирной жизни, поможет нашему поколению выстроить сильную, процветающую страну, высоко поднимет российское знамя демократии и свободы».
В короткой речи есть загадочный пассаж про то, что Путин хранит некую «военную тайну». В чем суть этой тайны, из речи неочевидно – впрочем, в разгар второй чеченской иначе быть и не могло, президент, который пришел к власти именно благодаря войне, иначе говорить и не мог.
«Наш народ прошел не одну войну, и потому мы знаем цену миру, знаем, что мир – это прежде всего прочность экономики и благополучие людей. Они – основа внутренней и внешней силы России, ее обороноспособности и безопасности. И эту главную “военную тайну” мы передадим нашим детям».
2001
Вторая речь – речь человека, нащупавшего спасительный дуализм. Это президент, который, с одной стороны, начал энергичные рыночные реформы, но с другой – только что вернул сталинский гимн. Он вроде старается наладить отношения с Западом, но при этом понимает, что электорат хочет совсем другого.
В речи – эклектика, набор образов из разных миров. В начале популярная банальность: «Воистину 9 Мая – “праздник со слезами на глазах”»; потом – отсыл к традициям: «Красное знамя Вооруженных сил снова в строю». И сразу после этого, без паузы – про реформы («армия развивается, строится по-новому, обретает современные черты»), а под конец – переход в бизнес-терминологию («капитал завоеванной Победы»).
При этом нельзя не заметить, что впроброс, ни с того ни с сего в речь вкрался основной принцип нового президента: «никаких переговоров с террористами» («пособничество насилию и экстремизму ведет к страшным трагедиям»).
2002
Самая простая и однозначная речь – всего полгода прошло после того, как 11 сентября 2001 года произошли теракты в США, и он, президент России, первым позвонил тогда своему американскому коллеге. Речь построена на прямой аналогии: международный терроризм – это фашизм сегодня, с ним надо бороться сообща, объединившись, так же, как это сделали участники антигитлеровской коалиции.
«Силы зла и насилия вновь и вновь возникают на земле. У них сегодня иные имена, но старые повадки. Они все так же несут смерть и разрушения. И мы не вправе забывать – в любую минуту они могут стать столь же опасными, как и нацизм».
Удивительно, что в своей речи Путин вроде бы обращается к «солдатам, матросам, сержантам и старшинам», но на самом деле говорит с американским президентом Джорджем Бушем, как бы уговаривая его создать новую всемирную антитеррористическую коалицию:
«Противостоять этим угрозам можно, лишь объединив усилия государств и волю народов. Это хорошо доказала и антигитлеровская коалиция. Страны-союзники добили тогда врага. И сегодня мы вновь объединились и объединяемся против общей угрозы. Имя ей – терроризм».
Как мы знаем теперь, Буш этой речи не услышал и бороться с терроризмом решил в одиночку.
