Частный стабфонд. Что стоит за слухами о продаже пакета «Роснефти» «Сургутнефтегазу»

По информации Bloomberg, для решения финансовых проблем «Роснефти» может быть использован «частный стабфонд» – средства из $34 млрд, аккумулированных на счетах «Сургутнефтегаза», могут быть потрачены на покупку 19,5% акций «Роснефти». Этот слух вызвал к жизни новую волну спекуляций на тему того, кто стоит за «Сургутнефтегазом» и его накопленной финансовой «кубышкой».

«Сургутнефтегаз» – крайне нетипичная нефтяная компания. Примерно до 2002–2003 годов она развивалась по вектору, сходному с большинством других крупных игроков в нефтянке, – конфликты с миноритарными акционерами сменялись привлечением международных аудиторов, переходом к публикации отчетов по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) и даже объявлением планов по листингу на Нью-Йоркской фондовой бирже. Однако потом что-то сломалось: в 2002 году стало ясно, что от листинга на NYSE компания фактически отказывается, а в 2003-м перестала публиковать отчетность по МСФО – в то время это был беспрецедентный шаг для крупных российских нефтяных компаний, которые продолжали курс на увеличение прозрачности в соответствии с требованиями мировых финансовых рынков.

В 2002 году, когда я работал чиновником, отраслевые инсайдеры объясняли аномалию просто: «Сургутнефтегаз» «купил кто-то из высокопоставленных путинских». По этой версии, глава компании Владимир Богданов, купивший контроль над «Сургутом» в ходе залоговых аукционов, легко согласился променять право собственности на роль наемного генерального менеджера. Это всех устраивало: репутация Богданова как отраслевого профессионала весьма высока, в этой роли он вполне устраивал любых хозяев, а сам Богданов таким образом эффективно защищался от рисков недружественного поглощения. «Сургутнефтегаз» начал копить наличность на счетах еще в начале 2000-х и был привлекательным объектом для недружественного поглощения: компания была слишком замкнута на своем традиционном добывающем регионе, сильно уступала по размерам отраслевым мейджорам, корпоративное управление недотягивало до международных стандартов, зато на счетах было много наличности, которая легко окупала затраты на поглощение.

Слухи о смене конечного бенефициара «Сургутнефтегаза» в 2002–2003 годах подпитывались крайне запутанной структурой владения акциями компании. Все последние 10–12 лет журналисты периодически публиковали подробные расследования (например, такое), суть которых сводилась к одному: порядка 70% акций компании владеет цепочка фирм, конечных бенефициаров никто не знает. Еще в 2002 году в частных разговорах на эту тему всплывала фамилия Геннадия Тимченко, который, однако, все это отрицает. Вместе с тем трудно отрицать, что Тимченко многое связывает с «Сургутнефтегазом»: еще в конце 1980-х он начинал свой трейдерский бизнес с НПЗ в Киришах, вошедшим в состав ПО «Сургутнефтегаз», и вполне открыто признавался в давних рабочих связях с главой «Сургутнефтегаза» Богдановым. «Вы знаете, кто дневал и ночевал в Сургуте, кто там свою печень посадил? Я! Я постоянно летал туда из Финляндии», – рассказывал Тимченко в интервью Forbes.

Что касается фактов, то они говорят об одном: как только в 2002–2003 годах «Сургутнефтегаз» прекратил публиковать отчеты по МСФО и остановил планы листинга на NYSE (требовавшие раскрыть конечных бенефициаров компании), «Сургут» сразу же, как по мановению волшебной палочки, оказался полностью защищенным от враждебных поглощений, и на него никто более не покушался. В отрасли все всё поняли. Более того, компания получила ряд новых и неожиданных подарков: например, после отъема у ЮКОСа в 2003 году лицензии на Талаканское месторождение в Якутии ее сразу же переоформили на «Сургутнефтегаз». Дело было в 2004 году, в разгар «дела ЮКОСа». А потом, в декабре 2004-го, сотрудники «Сургутнефтегаза» выступали в роли представителей загадочной «Байкалфинансгрупп» при покупке «Юганскнефтегаза», бывшего главного добывающего актива ЮКОСа. В те моменты сомнения у последних скептиков по поводу связей «Сургута» с «путинскими» отпали, остались только технические вопросы — кто из «путинских» владелец, по какой схеме.

В этой ситуации предположение о том, что накопленные на счетах «Сургутнефтегаза» $34 млрд наличности есть некий частный «стабфонд» путинской команды, вполне логичны.