Премьер-министр России Дмитрий Медведев во время интервью, посвященного итогам работы правительства, в студии «Останкино».
ТАСС / Пресс-служба правительства РФ / Екатерина Штукина
Историкам будущего всегда проще. Они смотрят на события как бы сверху и выбирают не обязательно точные причины, но какие-то яркие детали, через которые можно объяснить суть происходившего много лет (или даже веков) назад. Нам же, барахтающимся в водовороте сегодняшних новостей, углядеть что-то в ежедневной каше почти невозможно. Но можно попробовать.
На днях на проспекте Академика Сахарова в Москве закрасили ура-патриотическое граффити «Есть вещи поважнее фондового рынка». На этом казенном рисунке среди прочего был и учебник истории России начала двадцать второго века, и вот в нем бы отлично могла смотреться, например, такая фраза:
«Девятого декабря 2015 года с разницей в час декоративный, как многим казалось, премьер Дмитрий Медведев и политэмигрант Михаил Ходорковский произнесли табуированные прежде слова “война” и “революция”. Именно они предопределили развитие России на последующие годы и поставили общество перед непростым выбором».
Конечно, они оба говорили с оговорками. У Медведева это война в условном наклонении: он уточняет, что это была бы война, если бы на «акт агрессии» Турции мы отвечали бы «как в XX веке». Ходорковский добавляет и сам, и через пресс-секретаря, что речь шла о мирной революции, но прокуратура, конечно, уже проверяет его слова на экстремизм.
