Первые российские военные, прилетевшие из Сирии, под Воронежем.

Первые российские военные, прилетевшие из Сирии, под Воронежем.

Ирина Соколова / ИТАР-ТАСС

Удивительно, но «вывод войск» России из Сирии был воспринят как нечто совершенно правильное, ожидаемое и рациональное. Лишь в первые часы была некая растерянность. Многих смутила и формулировка «вывод войск», учитывая, что никакого ввода вроде не было. Вслед за этим появилась масса очень компетентных публикаций, в которых обосновывалось, почему Путин выводит войска и почему решение принято именно сейчас. Все очень логично. Но что-то во всей этой истории не клеится. Что-то как будто недосказано. Как будто мы стали свидетелями странной подтасовки. Но вот кто и зачем ее устроил, с этим предстоит разобраться.

Очередная спецоперация

Начнем с того, что Путин опять всех перехитрил, и это надо признать. Мы обманулись, решив, что Россия влезла в Сирию надолго. Правильно теперь пишет Федор Лукьянов: нам ведь все время говорили, что операция будет 5–6 месяцев. Но, несмотря на это, верилось с трудом. Было много рассуждений по поводу второго Афганистана, потерь, стоимости кампании. И все это тоже очень правильно и логично, с той лишь разницей, что это не имело отношения к реальным сценариям.

Путин начал кампанию в Сирии, проведя очередную спецоперацию в его духе – то есть никому ничего не объяснив. Вспомним, что Путин говорил в Нью-Йорке в сентябре 2015 года: он предлагал создать коалицию по типу антигитлеровской. Цель – разгромить ИГИЛ, запрещенную в России террористическую группировку. Тем временем уже на момент выступления Россия подписала с Сирией договор о размещении авиационной группы. Размещение авиационной группы и ввод войск – не одно и то же. Первое может быть краткосрочным, с локальными задачами. Второе – более фундаментальное, долгосрочное и предполагающее, как правило, наземную операцию. Нам не сказали тогда, что Россия вводит войска. Точно так же сейчас Путин не говорит о выводе «авиационной группы». Что за игры с терминами?

Путин задумал оставить Запад один на один со вселенским злом, которое олицетворяет собой ИГИЛ

Путин не считает нужным разъяснить позицию и цели России ни собственному народу, ни своим союзникам по борьбе с террористами. Ни тогда, ни сейчас. Вашингтон был вынужден несколько часов разбираться с тем, что там опять выкинул российский президент. Эксперты кинулись искать объяснения. Но, по большому счету, никто не дал четкой трактовки, почему все происходит именно так. «Правящий режим в Сирии нужно было укрепить, чтобы сохранить Сирийское государство и остановить расползание ИГ», – пишет Федор Лукьянов. «России удалось прорваться из украинской блокады, если не перевернуть страницу», – называет в числе главных побед Александр Баунов. «Возрождение из небытия российско-американского взаимодействия – важнейший политический итог операции», – указывает Владимир Фролов, автор Slon Magazine. Эти три задачи действительно в той или иной степени выполнены. Если сравнивать положение России весной 2015 года и весной 2016-го: разница кардинальная, и в этом – результат сирийской кампании. Россия больше не в изоляции, даже несмотря на сохранение санкционного режима, который рутинизируется.

Но в логичном на первый взгляд описании этих достижений что-то все равно не так.