Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков и Владимир Путин после окончания "Прямой линии с Владимиром Путиным" в Гостинном дворе.
Алексей Дружинин / пресс-служба президента РФ / ТАСС
Российская реакция на утечку документов панамской фирмы Mossack Fonseca, которые свидетельствуют о причастности доброй дюжины мировых лидеров, их приближенных и прочих заметных фигур к офшорным схемам, была сдержанной. Общедоступные СМИ если и говорят об этом вызвавшем внимание во всем мире событии, которое уже породило по меньшей мере один серьезный политический кризис (в Исландии), то главным образом в связи с украинским президентом Порошенко. Нас это как бы и не касается. Официальная реакция была тоже немногословной, но иной.
Цель – президент?
Краткие комментарии пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова можно свести к трем основным, взаимосвязанным – хотя и по законам какой-то неклассической логики, которой Песков владеет в совершенстве, – тезисам. Во-первых, опубликованная информация (во всяком случае, в той части, которая касается России) не соответствует действительности. И уж точно никак не относится к Путину.
Во-вторых, ее предвзятость вытекает из политической задачи. Ибо, как выразился Песков, «для нас, конечно, очевидным является тот факт, что основной целью таких вбросов являлся и является наш президент». В-третьих, время «вброса» – не случайное. Оно специально выбрано для того, чтобы вписаться в контекст российских избирательных кампаний, думской и президентской. Иными словами, «вброс» преследует электоральные задачи.
Разумеется, я не буду комментировать первый из этих тезисов. Данные налицо, но почему же не поверить, что «талантливейший», как его теперь называют на ведущих российских телеканалах, виолончелист Сергей Ролдугин напиликал себе гонораров на пару миллиардов долларов? Да еще так, что никто об этом не знал, и спрятал их в офшор. Известно ведь, что скромные люди чуждаются публичности, а скромность – неизбежная спутница большого таланта.
Зато два других тезиса заслуживают внимания. Начну с более простого.
