Алексей Саватюгин.
Денис Вышинский / ТАСС
Шантаж и угрозы в адрес должников, коктейли Молотова, вандализм и насилие – за фирменные методы работы «черных коллекторов», похоже, придется расплачиваться всей профессии. Коллектор в современной России – уже эталонный враг общества. Осенью 2014 года, когда кризис еще не успел подточить доходы населения, власти могли себе позволить не преувеличивать значение темы. Президент Путин даже публично назвал переуступку прав требования по кредитам «нормальной международной практикой». Но полгода спустя возглавляемый им Совет безопасности включил коллекторов в повестку дня (а государственные СМИ поспешили объявить их «угрозой национальной безопасности России»). Сигнал вышел недвусмысленный. От министерств и ведомств посыпались радикальные предложения регулирования, широкий законотворческий процесс развернулся в Госдуме. В итоге сегодня, в разгар кризиса, когда доходы населения сократились и продолжают падать, борьба с произволом коллекторов – одна из самых важных и горячих тем для российских парламентариев.
Примерно из 35 млн заемщиков в стране 8 млн имеют просроченные кредиты, с 5 млн из них разбираются коллекторы. Точнее, так было до сих пор. Вчера кемеровский губернатор Аман Тулеев объявил о запрете коллекторов в Кузбассе, поручив парламенту принять соответствующий закон. И федеральные власти испытывают соблазн поступить так же. В конце минувшего января глава Совфеда Валентина Матвиенко предложила приостановить деятельность агентств по взиманию просроченной задолженности – а она в России по итогам 2015 года выросла до 1,1 трлн рублей (на 48%). Кто вернет эти долги и как в свете происходящего выглядит будущее российских коллекторов? Slon Magazine поговорил об этом с Алексеем Саватюгиным, экс-заместителем министра финансов РФ, уже более двух лет возглавляющим Национальную ассоциацию профессиональных коллекторских агентств (НАПКА).
– Вы наверняка читали новость о том, как население ждет, что коллекторов в России со дня на день запретят, и многие по этому случаю отказываются платить. Как вы оцениваете вероятность фактического запрета профессии?
– Сделать это в принципе довольно легко. Достаточно заблокировать обе схемы, по которым работают коллекторы. Первая – цессия, то есть передача права требования долга. Вторая – агентская, когда коллектор выступает представителем кредитора. После этого любой посредник между кредитором и должником оказывается вне закона. Это же автоматически перекладывает бремя по взысканию на самих кредиторов – банки, микрофинансовые организации и т.д.
– Разве банки сами этим прежде не занимались?
– Конечно, в любом банке есть департамент просроченной задолженности, где занимаются так называемым soft collection (первый этап досудебного взыскания долга при обычно не очень серьезной просрочке. – Slon). Но для работы с более проблемными заемщиками банки прибегают к аутсорсингу.
– Допустим, коллекторов, к радости должников, в стране запрещают. Что дальше?
– Плохо будет, если коротко. Прежде всего, естественно, коллекторам – они умрут. Но плохо будет и кредиторам, и должникам. Банки не смогут списывать плохие долги, они будут болтаться у них на балансе. На эту просроченную задолженность они будут вынуждены начислять резервы, Центральный банк будет их за это… как это сказать по-русски [прилично]?
– Наказывать.
– Наказывать. У них полетят нормативы. Следующий неизбежный шаг – ужесточение кредитования. У населения уменьшится доступ к кредитным ресурсам, стоимость которых вырастет, поскольку возросшую просрочку будут закладывать в стоимость кредита.
– Нормативы у российских банков и без того не идеальны, редкая неделя не проходит без отзыва лицензий Центробанком. С кредитами то же: они и сейчас дорогие, так что их последующее удорожание вряд ли вызовет социальный шок.
– Тем не менее плохую ситуацию всегда можно сделать еще хуже. И точно станет хуже – тем же банкам, которые вынуждены будут увеличивать свои штаты, чтобы собственными силами бороться с растущей просрочкой, причем набор будет происходить за счет бывших сотрудников коллекторских агентств. Они будут тратиться на колл-центры. Приличные коллекторы – это ведь не бритые люди с битами, как представляется в народе. Если говорить о крупном коллекторском агентстве, то это коммуникационные и информационные технологии, позволяющие обслуживать десятки тысяч клиентов по всей стране. При этом кредиторы, банки в массе своей не смогут сами взыскивать долги – по крайней мере, так же дешево и эффективно, как это делают профессиональные коллекторы. Придется обращаться в суд. Миллионы заемщиков окажутся в суде, так что можете себе представить, как с таким наплывом справится наша судебная система. Скажем, у Федеральной службы судебных приставов, если верно помню, четыре миллиона неисполненных судебных листов. А будет сорок четыре. То есть суды будут массово штамповать вердикты. Если в пользу должника – народ же надо защищать, – банкиры будут рыдать. В пользу банкиров – получим рост народного недовольства. Но скорее всего, разбирательства банально будут затягиваться на долгие месяцы, и за эти месяцы будут накапливаться проценты.
– Это вы к тому, что должники ничего не выигрывают?
– Долг никуда не девается, если что.
– Подите объясните это среднему заемщику с безнадежно просроченной задолженностью.
– Да, речь в основном о малообразованных людях. Из маргинальной среды, с низкой финансовой культурой. Но им все равно придется понять и принять это: долг не исчезает. Если все коллекторы сейчас разом улетят на Луну, ты все равно будешь должен. И банки все равно будут пытаться взыскивать долг напрямую, самостоятельно. Население так же не сможет или не захочет эти долги выплачивать. То есть теперь гнев народный будет направлен не на коллекторов-садистов, а на банкиров как таковых. Но запрет банковской системы – идея, пожалуй, чересчур крутая даже для российских парламентариев.
– То есть государство, запрещая коллекторов, тем самым лишает себя эффективного клапана, хотите сказать?
– Ну, или буфера между алчными ростовщиками и нищими должниками.
– Коллекторы в России работают уже десять лет, и раньше проблем с ними тоже хватало. Почему именно сейчас, за последние год-полтора, к вам приковано столько внимания политиков?
