Владимир Путин и Эммануэль Макрон. Фото: Grigory Dukor / Reuters
Внешнеполитическая составляющая Петербургского международного экономического форума в этом году привлекала особое внимание. И не только потому, что это было первое крупное международное мероприятие с участием Владимира Путина после его победы на выборах, что уже предполагало внимательное считывание на форуме возможных сигналов о внешнеполитическом курсе его нового президентства.
И не только потому, что в этот раз было обеспечено максимально высокое с 2013 года представительство мировых лидеров – президент Франции Эммануэль Макрон («хедлайнер» форума, первый официальный визит в Россию), премьер-министр Японии Синдзо Абе, вице-президент КНР Ван Цишань, директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард. Это сильно отличается от 2014 года, когда не было никого из глав государств, в 2015-м – только премьер Греции Ципрас, в 2016-м – премьер Италии Ренци и президент Казахстана Назарбаев, и даже в 2017-м – премьер Индии Моди, канцлер Австрии Керн и президент Молдовы Додон.
Накануне форума к Путину в Сочи приезжали с рабочими визитами канцлер Германии Ангела Меркель и премьер-министр Индии Нарендра Моди, что позволяет говорить о росте интереса и не позволяет говорить о международной изоляции России. А ведь еще в начале апреля все выглядело иначе – «дело Скрипалей» и химическая атака в Восточной Гуте вызвали новую волну международного давления на РФ. Ситуация выглядела мрачно. Россия подавалась в мировых СМИ чуть ли не как государство-пария. Макрона союзники уговаривали отменить визит в РФ в знак солидарности с Великобританией по «делу Скрипалей», но он не поддался давлению.
Внезапная возможность
Главная причина повышенного мирового интереса к диалогу с Путиным на форуме и до него заключалась в новых международных условиях, резко изменившихся в благоприятную для России сторону в результате иррационально опрометчивого решения Дональда Трампа о выходе США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе Ирана. Главным бенефициаром этого решения Трампа стала Россия Владимира Путина. Да, цена на нефть вплотную приблизилась к $80 за баррель, обеспечив РФ бюджетный профицит и новые возможности для развития (хотя более важную роль здесь сыграла координация объемов добычи с ОПЕК). Но гораздо важнее для России разбалансировка отношений между США и европейскими союзниками, заинтересованность которых в сохранении «ядерной сделки» с Ираном и начатых коммерческих проектов в этой стране США предпочли проигнорировать, угрожая при этом экстерриториальным применением своих антииранских санкций в отношении европейских компаний.
Впервые с 2003 года (вторжение США в Ирак) Россия и Евросоюз оказались по одну сторону баррикад в противостоянии с Вашингтоном по ключевому вопросу международной безопасности. Впервые с 2014 года между Россией и Европой появилась общая содержательная международная повестка (надежды 2015 года превратить в таковую борьбу с ИГИЛ не оправдались). Впервые за много лет Европе оказалась нужна поддержка России в большей степени, чем России поддержка Европы. Возникла новая конфигурация сил, когда Трамп оттолкнул своих ближайших союзников прямо в объятия Владимира Путина. В Москве могли с полным основанием говорить, что вот, наконец-то нам снова стало везти по-крупному. Накануне рабочего визита Меркель представители ее правительства говорили агентству Bloomberg, что после решения Трампа разрядка и сближение с Россией вновь стали «ключевым внешнеполитическим приоритетом» Берлина.
