В офисе SBIC. Фото: Philip James Corwin / Corbis / Getty Images
В 1984 году Уильям Р. Хамбрехт, основатель и глава Hambrecht & Quist – знаменитого инвестиционного банка из Сан-Франциско, помогавшего проводить IPO таким компаниям как Apple, Genentech и Adobe Systems, – написал статью под названием «Венчурный капитал и рост Кремниевой долины». По мнению Хамбрехта, на успех венчурной индустрии в США повлияли три обстоятельства, позволившие стране добиться научно-технологического лидерства между 1935-м и 1950 годом. Это, во-первых, волна европейских беженцев в 1930-е годы (многие из них были учеными и инженерами с мировым именем), во-вторых, исследования и разработки военного времени, в-третьих – «Солдатский билль о правах». Европейские научные звезды и американские специалисты, вышедшие из военных R&D лабораторий, воспитали новое поколение инженерных, научных и управленческих кадров, которое добилось революции в микроэлектронике в 1950-е и 1960-е годы.
Таким образом, Хамбрехт сводил роль государства к минимуму – скорее уж, речь шла о непреднамеренных эффектах войны и попытках федерального правительства справиться с ее последствиями. Тем не менее с конца 1950-х правительство США начинает масштабные эксперименты по формированию венчурной инфраструктуры. И их имеет смысл изучить.
The Sputnik Effect
По словам историка Уильяма МагДагалла, запуск СССР первого искусственного спутника земли стал переломным моментом для научно-технической политики США: после 1957 года американское правительство стало заниматься не просто стимулированием технологического развития, но осознанной работой по продвижению «непрерывной технологической революции».
Линда Вайсс цитирует слова сенатора Ричарда Рассела, отражающие настроения конца 1950-х: «Спутник сталкивает Америку лицом к лицу с новой ужасающей военной опасностью и катастрофическим ударом по нашему престижу». «Эффект спутника» стал «политической рациональностью»: расходы на новые разработки в целях увеличились – в целях наращивания национальной безопасности. По данным Вайсс, с учетом инфляции бюджет Национального научного фонда (National Science Foundation) за 10 лет с 1957 по 1967-й увеличился со $173 млн до $1,2 млрд, а национальные расходы на исследования и разработки выросли с 1,5% до 3% ВВП, причем доля федерального правительства в них увеличилась с 50% до 70%.
