Сотрудник Эрзинджанского университета Сердар Башчетин, арестованный в 2018 году. Фото: endangeredscholarsworldwide.net
Турецких ученых, живущих в эмиграции, позвали на родину. «Мы запускаем кампанию с целью вернуть наших ученых, — заявил на днях президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. — Призываю соотечественников, живущих по всему миру, поддержать движение, направленное на развитие науки и технологий».
Сейчас в стране, где усиливаются авторитарные тенденции, идет, скорее, обратный процесс. По данным Турецкого статистического института, в прошлом году число людей, решивших уехать по «экономическим, политическим и культурным причинам», выросло на 42% (примерно половина из таких эмигрантов — молодые люди). Страна, как признает правительство, переживает «утечку мозгов».
Некоторые поделились своими переживаниями. Выпускник одного из престижных университетов Стамбула, изучавший международные отношения (сейчас он консультант по вопросам образования в Варшаве), рассказал, что гражданские организации, с которыми он сотрудничал, закрылись, а его сдержанное отношение к религии стало вызывать «проблемы». Предприниматель, перебравшийся в Берлин, заявил, что «запреты и цензура» на родине мешают развитию технологий. Студент, отправившийся на учебу в Нью-Йорк, рассказал, что не собирается возвращаться — потому, что подавление свободы слова в Турции может стать препятствием для его работы.
Призыв к эмигрантам может показаться странным. В стране арестованы и уволены по сомнительным основаниям или вообще без них тысячи ученых. Атмосфера поиска «врагов народа» (процесс, запущенный властью после неудавшегося мятежа 2016 года) поощряет доносы и способствует самоцензуре в академической сфере — люди стараются избегать тем, из-за которых их могут заподозрить в неблагонадежности.
Но для власти в этом есть определенная логика. Автократии нередко пытаются балансировать между репрессиями и развитием, в том числе — за счет привлечения иностранных экспертов. Советская власть, с действиями которой некоторые сравнивают происходящее в Турции, тоже на определенном этапе поощряла возвращение эмигрантов — и даже приглашала специалистов, бывших соотечественников или иностранцев. Многие из тех, кто приехал, позднее оказались в лагерях.
