Рамзан Кадыров. Фото: kremlin.ru
«Ради спасения жизни можно и две недели и два месяца находиться в изоляции, можно идти на любые жесткие меры. Люди в колониях живут годами и не умирают от этого. Мы стремимся не допустить завоза инфекции и переезда больных из ЧР в другие регионы. Если мы все с вами боремся во имя России, то должны это сделать совместно, принимать оперативно решения, действовать в режиме ручного управления, не вводить в заблуждение руководителей высокого ранга. Поэтому еще раз прошу все возникающие вопросы задавать Главе ЧР и оперативному штабу. Конечно, мы не будем впускать лиц без прописки в ЧР. Негативный опыт уже есть».
Это глава Чечни Рамзан Кадыров отвечает Михаилу Мишустину, премьер-министру Российской Федерации, который заявил, что напрасно руководители регионов кинулись перекрывать внутренние границы. Отвечает, кстати, спокойно и вежливо, а мог бы – коротко и грубо, причем без потери смысла высказывания. Мог бы просто направление движения, скажем так, указать.
Нет, понятно, что Чечня – место особое, но ведь и новости из прочих регионов – не хуже. «Губернатор Курганской области предостерег жителей от желания сжигать москвичей на кострах». «Власти Ивановской области призвали не сдавать москвичам жилье». Регионы закрываются от внешнего мира, зато мелькают сообщения – как привет путинским «нерабочим дням» – о том, что на местах открываются фабрики, а то и кафе с ресторанами. Людям надо выживать, и угрозы теперь создает не только коронавирус, но и чреватые экономической катастрофой решения федеральной власти.
Читаешь, и гадаешь, что это? Это распадается Российская Федерация, или наоборот, – это Российская Федерация возникает на месте унитарного государства, которое много лет без всяких на то внятных оснований себя федерацией именовало? После первого путинского обращения, когда президент объявил неделю каникул, граждане отправились на шашлыки. После второго, когда регионам предложили столько ковид-суверенитета, сколько они смогут проглотить, губернаторы принялись действовать на свой страх и риск.
И если граждан можно честить последними словами на федеральных каналах, шельмовать и штрафовать, то с губернаторами так уже почему-то не получается. Президент молчит, а пресс-секретарь президента заговорил о «тонкой настройке» в вопросе перекрытия границ” и “призвал не сгущать краски вокруг панических настроений в некоторых регионах”. Нежно излагает, аккуратно, потому что жестче выступить – боязно.
Восход регионалов
Первое обращение Путина о каникулах стало, в некотором смысле, ответом на алармистские заявления Собянина. На это многие обратили внимание. Второе – о продлении каникул – прозвучало как ответ на слова Рамзана Кадырова, который заявил еще 1 апреля (не шутя): “Пятого апреля мы прекращаем принимать авиарейсы, пассажирские поезда, закрываем въезд для автотранспорта. Исключение делается для машин экстренных служб, доставки продовольствия и лекарств. И с этого же дня приступаем к дезинфекции городов, населенных пунктов и объектов. Кому-то эти меры могут показаться слишком строгими. А я убежден в обратном! Каждый руководитель на местах лучше знает ситуацию, знает, как решить проблему, обязан взять на себя всю полноту ответственности перед законом и Президентом России Владимиром Путиным, действовать оперативно и решительно! Только так мы убьем коронавирус!” Тут важно не ритуальное – про ответственность перед президентом, тут важна, скажем так, краткая декларация пандемической независимости для региональных начальников – “каждый руководитель на местах лучше знает ситуацию”.
Путин услышал: знаете, ну так и делайте, что хотите! Собственно, к этому ведь и сводилась содержательная часть второй коронавирусной речи вождя. И вождь запаздывал – наиболее решительные главы регионов уже до того начали действовать без оглядки на пределы собственных полномочий (и на конституционные права граждан, но это мелочь, здесь ведь и в мирное время не особо вспоминали про наши права).
Обращение выглядело не очень убедительной попыткой сохранить лицо: теперь в регионах творят произвол не просто так, а по моему указу, словно бы сообщал Путин публике. Я, конечно, ничего не контролирую, но я все контролирую!
