Внутреннее убранство главного храма вооруженных сил. Фото: Министерство обороны РФ / РИА Новости

Внутреннее убранство главного храма вооруженных сил. Фото: Министерство обороны РФ / РИА Новости

Близящееся открытие главного храма вооруженных сил в парке «Патриот» заставляет вспомнить, как исторически развивались взаимоотношения государства и православия. В 1943 году, после многих лет разрушения церквей и расстрелов священников, отношение Сталина к православию неожиданно изменилось. В «Правде» появилась лаконичная заметка: «4 сентября у Председателя Совета Народных комиссаров СССР тов. И. В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с Патриаршим Местоблюстителем Митрополитом Сергием, Ленинградским Митрополитом Алексием и Экзархом Украины Киевским и Галицким Митрополитом Николаем. Во время беседы Митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется намерение в ближайшее время созвать собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода».

В результате этой встречи были заново открыты тысячи церквей, восстановлена Московская духовная академия, вновь начал издаваться «Журнал Московской Патриархии», закрытый в 1935-м, и, впервые после 1917 года, Архиерейский собор избрал патриарха Московского и всея Руси. Им стал Митрополит Сергий.

Коммунизм с религией

Иногда пишут, что обращение к церкви было необходимо Сталину, чтобы поднять дух народа для победы над врагом. Я думаю, что после Сталинградской битвы и Курской дуги, когда немецкая армия уже отступала и сомнений в победе не оставалось, это не было главной причиной. На мой взгляд, это было связано с окончательной сменой культурных ориентиров – от мировой революции к Российской империи. Не случайно через два года Сталин стал Генералиссимусом, вторым в России после Суворова (князь Меншиков при Петре I и принц Антон Ульрих Брауншвейгский при Иване VI тоже получили титулы Генералиссимуса, но позже титулы у них отбирали). По некоторым воспоминаниям, в 1948 году Сталин пошел еще дальше: он начал осторожно выяснять у церковных иерархов, нельзя ли ему тайно венчаться на царство (рассказ об этом приписывается митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Антонию). Эти события иногда называют «первой религиозной оттепелью», которая продлилась недолго.