Кейнсианцы начинают | Монетаристы и депрессия | Теории на практике | Выигравшие
В 1960-х, когда я получал высшее образование, среди экономистов бурно дискутировался вопрос: чья версия макроэкономики точнее описывала мир – кейнсианская или монетаристская? Кейнсианцы провозглашали, что производство определяется колебаниями совокупного спроса, монетарная политика не имеет большого значения, а бюджетный стимул – все, что нужно для избавления от экономического спада.
Монетаристы, в свою очередь, считали, что непоследовательная, необдуманная монетарная политика является главной причиной нестабильности, и что путем стабилизации объема денежной массы центральный банк может сгладить тяжесть рецессий и предотвратить депрессию, подобную пережитой США в 1930-х гг.
В отличие от ученых-естествоиспытателей, экономисты не могут провести серию экспериментов в контролируемых условиях, чтобы определить, кто же прав. Нам пришлось ждать семьдесят лет, до наступления финансовой паники того же масштаба, что и в 1930-х, чтобы пролить свет на этот вопрос.
КЕЙНСИАНЦЫ НАЧИНАЮТ
Кейнсианцы исходят из того, что причиной цикличности бизнес-процессов являются изменения в динамике совокупных расходов. Когда компании и потребители настроены оптимистично, они увеличивают свои расходы, и экономика процветает. Если же их ожидания мрачны, то траты падают, и в результате наступает рецессия. Последнему кризису, безусловно, предшествовал период оптимизма, особенно в секторе недвижимости. Когда цены на дома начали стремительно расти, многие владельцы недвижимости почувствовали себя богатыми и увеличили уровень потребления. Некоторые поверили в то, что могут использовать свои дома как банкоматы, обналичивая растущую стоимость принадлежащей им недвижимости (например, закладывая ее). Но затем возросший уровень предложения по недвижимости превысил уровень спроса, эйфория угасла, а цены стали падать. Это, в результате, привело к самому большому падению уровня потребления после окончания Второй мировой войны. Причина рецессии была, действительно, вполне кейнсианской. Монетаристские объяснения, напротив, не годились для анализа причин. Объем денежной массы и кредита продолжали возрастать до самого финансового кризиса. На самом деле, в течение 2007 г., до рецессии, начавшейся в декабре 2007 года, объем денежной массы возрастал быстрее, чем в два предыдущих года. Некоторые заявляли, что причиной пузыря в недвижимости стало то, что Федеральный резерв слишком долго и слишком низко удерживал учетную ставку. Однако, согласно монетаристским воззрениям, важен объем денежной массы, а отнюдь не учетная ставка.
МОНЕТАРИСТЫ И ДЕПРЕССИЯ
Но когда речь заходит о конкретных мерах, призванных вытащить нас из кризиса, монетаристы оказываются куда эффективнее. В фундаментальном труде Милтона Фридмана «Монетарная история Соединенных Штатов» утверждается, что какой бы ни была причина Великой депрессии в 1930-х, экономический спад не был бы таким тяжелым, если бы Федеральный резерв смог поддержать кредитные рынки. В начале 1930-х, когда состояние экономики ухудшилось, миллионы вкладчиков попытались изъять свои средства из банков (системы страхования вкладов тогда не существовало). Хотя ФРС создавалась по решению Конгресса именно с целью обеспечить резервы в критической ситуации, сделано ничего не было, и миллиарды долларов были потеряны. Объем денежных средств резко сократился, вся финансовая активность замерла. Падение объема денежной массы привело к масштабной дефляции, которая ударила не только по рынку акций и недвижимости, но и по товарам широкого потребления. Индекс цен на потребительские товары за период с декабря 1929 г. по декабрь 1932 г. упал на 24 процента. Кризис уровня цен еще больше осложнил положение должников, что привело к еще большему увеличению количества банкротств. Фридман утверждает, что если бы Федеральный резерв предотвратил коллапс банковской системы и стабилизировал объем денежной массы, дефляции можно бы было избежать, и Великой депрессии бы не случилось. Но кейнсианцы не согласны с этим. По Кейнсу, дефляционные силы победили бы центральный банк, оставив его беспомощным. С момента, когда учетная ставка достигла бы нуля, монетарная политика больше не могла бы стимулировать экономику, ведь негативная учетная ставка невозможна. Кейнс назвал такую ситуацию «ловушкой ликвидности» и заявил, что в этих обстоятельствах только фискальные меры – снижение налогов и существенное увеличение государственных расходов – могли бы воспрепятствовать рецессии.
ТЕОРИИ НА ПРАКТИКЕ
Хотя кейнсианцы оказались правы в вопросе о причине кризиса, похоже, что Милтон Фридман и монетаристы нашли верное решение по выходу из него. Глава ФРС Бен Бернанке, изучавший «Монетарную историю» Фридмана, сделал все, чтобы Федеральный резерв не повторил гибельных ошибок 1930-х годов. Он не только подтвердил, что Федеральный резерв продолжает гарантировать банковские вклады, но и расширил область применения гарантии на инвестиционные фонды открытого типа и на счета предприятий, вне зависимости от их размера. Буквально ни один вкладчик или инвестор денежного фонда не потерял деньги в течение этого кризиса. Кейнсианская «ловушка ликвидности», в самом деле, затормозила Федеральный резерв, когда центральный банк в конце прошлого года установил учетную ставку почти в районе нуля. Но Бернанке инициировал ряд мер для борьбы с этим ограничением. Во-первых, ФРС одолжила банкам гораздо больше средств, чем им было необходимо, – получилось так называемое «насыщение денежной массой». Это стало гарантией того, что у банков будет достаточно средств, чтобы пережить любой объем изъятия вкладов. Во-вторых, ФРС стала оказывать собственные услуги по кредитованию, чтобы сдерживать рост процентной ставки на частное кредитование. В период Великой депрессии процентные ставки на частные займы резко выросли, так как кредиторы требовали высокой надбавки за риск. Аналогично, в прошлом году LIBOR, который отражает ставку межбанковского кредитования и на котором основаны триллионы долларов частных займов, после банкротства Lehman сильно вырос. Но когда Федеральный Резерв резко увеличил объемы кредитования банкам и другим финансовым учреждениям, надбавки за риск также сильно упали. Когда общество убедилось, что не рискует потерять свои вклады и инвестиции, паника утихла, рынки акций поднялись, и возросло потребительское доверие. Последние данные свидетельствуют: можно практически с полной уверенностью заявить, что рецессия закончилась этим летом. Кейнсианцы наверняка заявят, что меры фискального стимулирования Обамы, состоящие из налоговых сокращений и увеличения государственных расходов, также сыграли свою роль в экономическом оздоровлении. Я допускаю, что эти меры в какой-то мере простимулировали потребление. Пакет мер администрации Обамы составил $775 млрд за два года, но Федеральный Резерв выдал кредитов на сумму более чем $1 трлн только за первые шесть месяцев кризиса, и был готов выдавать в случае необходимости еще. К счастью, сейчас ФРС снижает объемы выданного кредита, так как многие финансовые организации выплачивают свои займы и уменьшают свои избыточные резервы.
ВЫИГРАВШИЕ
Правы все – и кейнсианцы, и монетаристы. Упор, который в кейнсианстве делается на неожиданных флюктуациях уровня расходов, помог объяснить причины кризиса. Но позиция монетаристов – что крайне важно предотвратить переход из рецессии в депрессию, – также верна.
Я никаким образом не снимаю ответственность с властей, особенно с Федерального резерва, – они не смогли предусмотреть наступление кризиса и защитить финансовую систему. Но мы должны быть благодарны за то, что экономическая теория дает нам инструмент, позволивший предотвратить превращение недавней рецессии в нечто гораздо худшее. Главные победители – не кейнсианцы и не монетаристы, а все мы.
