Фото ИТАР-ТАСС / Михаил Климентьев

Торжественно и строго глядя на телезрителей, Катя Андреева всю неделю информировала нас о миллионах россиян, которые пожелали задать вопрос своему президенту. Звонил дед, просил вкрутить в подъезде лампочку. Звонила баба, просила прищучить злого деда. Звонила внучка, просила куклу Барби. Звонила Жучка, просила счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный. Звонила Репка, просила себя вытянуть. Социолог Валерий Федоров все это подсчитал, расклассифицировал и проанализировал. Получилось внушительно. Вот ведь что, оказывается, волнует миллионы россиян. Уж точно не институциональные реформы.

Я совершенно далек от того, чтобы обвинять соотечественников в социальном иждивенчестве, наивном монархизме и прочих патологиях. Если в каждом доме установлена кнопка, нажатие на которую дает некоторый шанс на исполнение желаний, то глупо не нажать. Иначе выйдет как в анекдоте про лотерею: сначала купи билет. Шанс крайне невелик, но и усилия ничтожны – просто набрать номер. Только не надо – о, прекрасная Катя! – рассказывать мне о том, что эти миллионы звонков свидетельствуют о доверии Путину. Они не свидетельствуют ни о чем, кроме элементарной рациональности: далеко не худшее соотношение затрат и выхода, согласитесь. Говорят, в какую-то деревню даже провели не то газ, не то водопровод. А уж о куклах, приглашениях на кремлевскую елку и пр. и говорить не приходится.

Но в прямой эфир, конечно, дедушку с лампочкой не выпустишь. Надоело. Видимо, понимание этого обстоятельства сыграло свою роль в том, что теленачальники немного изменили формат шоу. Возросла нагрузка на гостей в студии. Среди них, как подчеркнула ведущая, были не только знаменитости вроде артистов (напряженный взгляд Николая Фоменко у нее из-за спины), но и настоящие герои Родины – инженеры, врачи, фельдшеры. И действительно, в России надо быть героем, чтобы выбрать такую профессию. Именно женщина-фельдшер задала первый вопрос из студии – ясное дело, речь зашла о низкой зарплате.

Для начала ведущая корректно поинтересовалась у Путина, как его подчиненные справляются с исполнением указов, которые в народе называют «майскими». Ну да, их же издали в мае. Путин пояснил, что тенденции не такие уж и негативные (доходы-то у населения растут), но из-за безобразия в еврозоне есть сложности. На этот раз обошлось без длительного цитирования наизусть данных Росстата. Главное – в целом Путин работой правительства удовлетворен. Правда, с тем уточнением, что работает это правительство недавно, годик всего. А это был глухой намек на то, что если продолжат в том же духе, то могут последовать оргвыводы.

Как бы в подтверждение этого намека вслед за фельдшером слово предоставили Алексею Кудрину, которого Путин похвалил за то, что тот был лучшим в мире министром финансов. Кудрин пожурил правительство за нефтяную зависимость, непрозрачность для бизнеса и недостаточную поддержку регионов, а также заметил, что в политической системе не все в порядке. Со всем этим Путин в целом согласился, но уточнил, что он за более мягкий подход к социальным вопросам. Попутно выяснилось, что Кудрину недавно предлагали некий высокий пост, но он отказался. За это Путин с доброй улыбкой обозвал его «сачком».

Таким образом, была закрыта тема об отставке/перетряске правительства, которую многие считали главной интригой сегодняшнего выступления. Однако к теме системных либералов Путин потом еще вернулся, когда отвечал на вопрос лютого пермского журналиста, потребовавшего посадить в тюрьму Анатолия Чубайса. Путин сказал, что в «Роснано» много проблем, но сажать Чубайса пока не за что. Этим Путин не ограничился и с несколько ностальгическим видом порассуждал о том, что поколение реформаторов, конечно, многого достигло, но и ошибки совершило немалые. Приезжали иностранцы, разворовывали страну. Больше такого не повторится. Уж кто-кто, а иностранцы больше не будут, Путин этого не допустит. 

Ближе к концу выпустили еще Алексея Венедиктова, либерала настолько твердого, что он даже отказался быть доверенным лицом Путина. Тут Путин повторил многократно сказанное: выражайте мнение, пожалуйста, но не митингуйте; НКО – хорошо, но не на иностранные деньги; у борцов за свободу в сети мотивы – преимущественно корыстные, если не педофильские. Что касается Навального, то в его уголовном деле надо разобраться. Предельно объективно. Вообще, несистемной оппозиции давно уже предложен диалог, но они уклоняются. Пусть создадут партию и прямо скажут, что хотят повысить пенсионный возраст. Мы, может быть, прислушаемся.

Тема коррупции мощно прозвучала в выступлении человека по имени Виктор Воронец, которому дали слово после Кудрина. Воронец этот, судя по всему, борец с коррупцией почище Навального. Наказы ему, как выяснилось, дает весь российский народ. На этот раз он поручил Воронцу выяснить у Путина, когда же посадят фигурантов дела «Рособоронсервиса» и кто их прикрывает. Не подыгрывая грозному тону доверенного лица, Путин спокойно, но твердо заметил, что суд разберется. На то ведь он и суд. И никто их не прикрывает. Как только Счетная палата подготовила материалы, а Путин стал главнокомандующим, так дело и пошло в ход. О том, что Сердюков был министром в его собственном правительстве, Путин почему-то не упомянул.

Переходя к более общим материям, Путин с плохо скрываемым наслаждением воскликнул: «Коррупция есть везде!» Просто-таки везде, а мы разве особенные какие-то? Тем более что у нас, в отличие от меркантильного Запада (где, надо полагать, и министр может провороваться), коррупция носит преимущественно бытовой, как выразился Путин, характер. Крайними снова оказались полицейские, врачи и учителя. Но с этими монстрами коррупции Россия, конечно, справится. Что касается других категорий возможных коррупционеров, чиновников и депутатов, то о них Путин высказался как-то примирительно. Правда, счета за рубежом им иметь не следует – непатриотично (на этих словах камера выхватила из массовки лицо Кудрина, подсказывая главную причину его «сачкования»). Но вообще-то граждане имеют на это право.

Еще немного прошлись по новостной повестке дня. Писал ли Березовский письмо Путину? Вы удивитесь, но действительно писал, просил прощения, хотел вернуться в Россию. Но Путин ему не ответил, потому что тут было много юридических тонкостей. В дальнейшие детали Путин вдаваться отказался: переписка-то личная, хотя никаких личных отношений у них, конечно, никогда не было. Просто знакомство. Очень эмоционально Путин отозвался о неких американских гражданах, которые возлагают на Россию вину за теракты в Бостоне. Кто эти люди? И правда, дураки какие-то. Но это я от себя. Путин же, хоть и был гневен, закончил миролюбиво: надо сотрудничать с США в противостоянии террористической угрозе. Потом, правда, снова распалился на теме о «списке Магнитского».

Старушка из Кемеровской области рассказала Путину о проблемах ЖКХ. Растроганный Путин сравнил старушку с итальянским президентом Наполитано и рассуждал об этих проблемах довольно долго. Суть в том, что роста тарифов не избежать, но не так же быстро. Дальше – более или менее подробно – по другим темам из новостной повестки дня: материнский капитал, дороги, зимнее время, учебник по истории, ВТО, мигранты, зарплаты преподавателей, промилле, налог на роскошь, Сочи. Много говорилось о летной подготовке и военно-патриотическом воспитании. Дошло и до постимпрессионистов. Это перемежалось репортажами с мест, иногда трогательными, иногда забавными. Вносили посильный вклад и гости в студии. Суровый мужчина из Магнитогорска поведал, что на улицах этого города попадаются девушки в хиджабах. Не дело, согласился Путин.

Сказал ли Путин что-нибудь новое? Нет. Следовало ли этого ждать? Тоже нет. На то она и стабильность, чтобы не говорить ничего нового. Почему тогда он выступал? Потому что так заведено с 2001 года. И это тоже элемент стабильности. К тому же для значительной части аудитории это не хуже, чем сериал. Ждите следующей серии.