kremlin.ru
Минувшая неделя была отмечена целым рядом заметных событий во внешней политике. Прежде всего в Донбассе произошла существенная – хотя и неокончательная – деэскалация конфликта после отвода российских войск от украинской границы. Перспектива войны с участием России ушла из повестки, но ее, в свою очередь, незамедлительно поглотили новости с дипломатического фронта.
На этот раз скандалы сотрясали уже не американо-российские отношения (накануне, напомним, из США были высланы 10 сотрудников российского посольства, имевших, по утверждениям Вашингтона, связи со спецслужбами). На первый план неожиданно вышла Чехия. Руководство этой страны подозревает российские спецслужбы в причастности к организации взрыва семилетней давности на складе боеприпасов (предназначавшихся, судя по всему, Украине) в деревне Врбетице на востоке республики, в результате которого погибли два человека. В связи с чем было принято решение выслать из страны 18 российских дипломатов.
«Посоветовавшись с президентом и премьер-министром, я принял решение выслать всех сотрудников посольства РФ в Праге, которые были четко идентифицированы нашими спецслужбами как офицеры российских служб ГРУ и СВР», – заявил глава МВД республики Ян Гамачека.
Чуть позже, выступая в четверг по чешскому телевидению, министр иностранных дел Чехии Якуб Кулганек заявил уже о высылке 63 сотрудников, которых обязали покинуть страну вместе со своими семьями. Вероятно, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, президент Чехии Милош Земан упомянул в воскресном телеэфире о наличии второй версии, связанной с самопроизвольной детонацией боеприпасов, – как будто без российского участия.
Тем временем в знак солидарности персонами нон-грата объявили в общей сложности семерых российских дипломатов Словакия, Латвия, Эстония и Литва. К ним не присоединилась Польша, но только потому, что неделей ранее Варшава уже успела выслать троих россиян, выразив тем самым солидарность не с Прагой, а с Вашингтоном. Не исключено, что по аналогичной причине в стороне осталась и Болгария, где в результате мартовского шпионского скандала были высланы двое сотрудников российского посольства в Софии.
Не стоит и говорить, что на Смоленской площади тоже кипела работа. Сообщения об очередной «зеркальной» высылке десятков европейских дипломатов шли всю неделю непрерывным потоком. Зарегистрированное в Латвии издание «Медуза», объявленное на неделе российским Минюстом иностранным агентом (очевидно, в ответ на произошедшую ранее блокировку RT и других российских госСМИ в этой стране) подсчитало, что только с 1 по 23 апреля – в США и ЕС с одной стороны и в РФ с другой – были приняты решения о высылке 75 дипломатов. И до сих пор трудно сказать, является ли эта фаза внешнеполитической конфронтации – впечатляющая даже по меркам холодной войны – кульминацией событий. Кто знает, где и как еще отметились агенты российских спецслужб за последние годы.
Одновременно в рамках закона «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и иных иностранных государств», принятого летом 2018 года, президент Путин дал поручение правительству определить соответствующий перечень. МИД РФ уже подтвердил, что место для США в нем зарезервировано по определению. Диппредставительствам недружественных стран ограничат возможность принимать на работу российских граждан. Но едва ли в самой Москве такие меры посчитают достаточной сатисфакцией – они явно не соответствуют тональности цитаты из президентского послания Федеральному собранию (о нем чуть ниже):
«Если кто-то воспринимает наши добрые намерения как безразличие или слабость и сам намерен окончательно сжечь или даже взорвать эти мосты, должен знать, что ответ России будет асимметричным, быстрым и жестким. Организаторы любых провокаций, угрожающих коренным интересам нашей безопасности, пожалеют о содеянном так, как давно уже ни о чем не жалели. При этом у нас, я просто вынужден это сказать, хватит терпения, ответственности, профессионализма, уверенности в себе и своей правоте и здравого смысла при принятии любого решения. Но надеюсь, что никому не придет в голову перейти в отношении России так называемую красную черту. А где она будет проходить, это мы будем определять в каждом конкретном случае сами».
В ситуации с Прагой чувствуется явное желание приобщить к делу экономические санкции. Но здесь, как и в случае с США, у России не так уж много патронов в обойме. «Даже в период наибольшего обострения отношений представители ряда чешских компаний заявляли, что [российские] санкции не влияют на их деятельность», – отмечает в аналитическом обзоре сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Анна Четверикова. Да, есть вероятность, что российским поклонникам чешского пива придется пересмотреть свои вкусовые пристрастия (по оценкам Вадима Дробиза, главы Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя, произведенные в Чехии напитки в РФ хотя бы время от времени употребляют около 2 млн человек). Но ничего близкого исключению чехами «Росатома» из тендера на расширение АЭС «Дукованы» стоимостью €6 млрд Москва предложить не может. Хотя мыслительный процесс в этом направлении наверняка идет, и спешить с окончательными выводами здесь не стоит.
Что бы ни происходило во внешней политике, ежегодное послание президента Путина, совпавшее по времени с протестами в поддержку политзаключенного Алексея Навального, было подчеркнуто сконцентрировано на внутрироссийских проблемах. Публичные речи главы государства всегда несут в себе известную долю эскапизма. Так было и на сей раз: 78-минутное выступление фактически предлагало аудитории по ту сторону телевизора забыть о реальности бесконечного путинского правления и настроиться на новые идеи, которые в данном случае в основном свелись к точечной раздаче бюджетных денег отдельным группам населения и местным органам власти, почти повсеместно испытывающим финансовые трудности.
В остальном президент говорил о том же, о чем, пожалуй, мог бы мог сказать в 2015-м, в 2010-м да и в любом другом году: об «угрозе бедности», газификации страны («Вроде вот она, труба, а газа в домохозяйстве нет»), транспортной связанности городов, самодостаточности регионов, плохих учебниках истории, которые после критики Минпросвещения пообещало подвергнуть ревизии … Ну и, конечно, о главном результате социальной политики последнего времени, достигнутом ценой невероятных административных усилий всех ветвей власти: организации бесплатного горячего питания для младших школьников, качество которого, между тем, остается спорным и не всегда безопасным.
Впрочем, все проблемы будут решены, не сомневайтесь. Цена вопроса? По оценкам министра финансов Антона Силуанова, речь идет о 400 млрд рублей за два года (по другим расчетам – о втрое большей сумме). Источники финансирования при этом прозвучали из уст главы Минфина несколько невнятно. Но те, кто внимательно слушал президента, разумеется, услышали следующие его слова:
«Скажу сейчас важную вещь, но ничего нового, бизнес уже об этом знает. Прибыль корпоративного сектора в этом году обещает быть рекордной, несмотря на все проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Тем не менее это смотрится именно так. Посмотрим, как она будет использована, эта прибыль, и с учетом этого по итогам года будем принимать решение о возможной донастройке налогового законодательства. Жду здесь от Правительства конкретных предложений. Скажу, что называется, без протокола: дивиденды – кто-то выводит дивиденды, а кто-то вкладывает в развитие своих предприятий и целых отраслей. Будем поощрять, конечно, тех, кто вкладывает». (И наказывать, кто выводит?)
Рекордные прибыли? Росстат рисует немного другую картину: средние и крупные компании за прошлый год – не считая банков и малого бизнеса – показали совокупный убыток 12,42 трлн рублей. Падение по отношению к 2019 году – на 23,5%. За 2020 год убыточной оказалась примерно каждая третья организация в стране. Статистика пока не сопровождается национальной волной банкротств. Но так не происходит только из-за действовавшего государственного моратория на возбуждение соответствующих дел по инициативе кредиторов, отмечалось в недавнем исследовании международного страховщика Coface. Срок моратория истек в январе, так что с учетом 5–7-месячных сроков рассмотрения таких дел в России аналитики компании ожидают резкого увеличения числа банкротств начиная с июля.
kremlin.ru
Однако все это нюансы. Страна отлично поработала, и теперь ей предстоит как следует отдохнуть. Легким росчерком президентского пера – в фирменном стиле главы государства, обожающего сюрпризы – первая декада мая стала для россиян полностью нерабочей. Строго говоря, встреча Путина с главным санитарным врачом Анной Поповой, инициатором предложения, и руководителем оперштаба вице-премьером Татьяной Голиковой состоялась в пятницу. Тем не менее сомнительно, чтобы президент не был осведомлен о такой идее заранее. А потому немного странно, что он не объявил о ней уже в среду, в своем послании – буквально в самом его конце, вслед за напутствующими и ободряющими словами:
«А сейчас хочу еще раз обратиться ко всем гражданам России: мы сделаем все, все сделаем для достижения поставленных целей. Уверен, будем идти вместе и добьемся решения всех задач, которые мы перед собой поставили».
После раздачи денег и перечисления планов социально-экономического развития анонс десятидневных оплачиваемых выходных стал бы эффектной и в целом логичной концовкой ежегодного популистского ритуала. Но отчего-то не сложилось. В свежих Хрониках госкапитализма:
