kremlin.ru
На минувшей неделе в российском медиапространстве друг с другом состязались две экзистенциальные угрозы. Угроза первая: дестабилизация, предотвращению которой так или иначе посвящены все последние инициативы Кремля.
В преддверии голосования по поправкам в Конституцию президент особенно многоречив – достаточно упомянуть многосерийный проект ТАСС, каждый выпуск которого разлетается на цитаты и заголовки как шрапнель (Кого винить в падении реальных доходов населения? Подешевевшую нефть. Почему молодежь стремится уехать? Есть и желающие вернуться. Где наши Илоны Маски? Возьмите хотя бы Евгения Касперского. Ну, и так далее).
В пятницу, уже глубокой ночью, в ходе обсуждения второго чтения законопроекта о поправках (запланировано на 10 марта) Путин обратился к лидерам думских фракций с напутственной речью:
«Нужны гарантии невозможности отката назад в том направлении, в которое мы не хотим возвращаться. Недопустимость новых попыток раскачки страны. Тоже этого никто не хочет. Многие из вас были свидетелями тех тяжелых событий. Уверен, ничего подобного не должно повториться в нашей истории. В нашем будущем, вернее».
Чуть позже в тот же день президент, переместившись из Кремля в Ивановскую область, еще раз призвал «ориентироваться на будущее», неотличимое от настоящего:
«Сейчас, действительно, может быть, важнее стабильность, спокойное развитие страны, но потом, когда страна наберет побольше уверенности в себе, ресурсов, жирка, что называется, тогда совершенно точно нужно обеспечить сменяемость власти».
Ясно, что Путин говорил о политическом курсе, уходящем за горизонт. Но на фоне текущей экономической ситуации эти слова звучали едва ли не насмешкой. Ведь в ту же пятницу страну как следует «качнуло» – что стало следствием развала сделки о сокращении нефтедобычи между Россией и ОПЕК. К выходным стоимость Brent дошла до $45,2, опасно приблизившись к цене отсечения для российского бюджета ($42,4 за баррель в 2020 году). Темпы ослабления рубля напомнили худшие эпизоды предыдущих кризисов.
Официальных объяснений, что РФ в действительности помешало продлить сделку и почему глава Минэнерго Александр Новак «планово» покинул заседание мониторингового комитета ОПЕК+ до его завершения, до сих пор не прозвучало. Очевидно, что у России с картелем исторически натянутые отношения. В то же время хорошо известно, что выхода из соглашения больше остальных желал глава «Роснефти» Игорь Сечин (о нем ниже), опасаясь увеличения доли рынка США с ее сланцевой нефтью. Компания предупреждала об этом Минэнерго еще в 2017 году, а на февральской встрече в Кремле Сечин связал отсутствие динамики в добыче с необходимостью выполнять условия договоренностей в рамках ОПЕК+. Последовательный критик международной организации теперь должен испытывать немалое удовлетворение от произошедшего.
Новые перспективы, впрочем, воодушевляют не всех. Министр нефти Ирана Бижан Зангане назвал встречу худшей за все историю картеля. Мрачное настроение у саудитов. Опрошенные «Ведомостями» отраслевые аналитики, которые до последнего надеялись на компромисс, удивлены и разочарованы. А совладелец «Лукойла» Леонид Федун в комментарии The Bell признался, что «слегка шокирован». Бизнесмен назвал решение России «неожиданным и нерациональным», поскольку за счет наращивания добычи стране не удастся компенсировать резкое ухудшение конъюнктуры. Федун предрек национальной экономике ежедневные потери от $100 млн до $150 млн. Что так несвоевременно в свете второй угрозы – распространения коронавируса.
Противостоять эпидемии призвана мощь государственного управления. Премьер Михаил Мишустин распорядился создать правительственную комиссию по повышению устойчивости российской экономики. Но кое-что уже сделано. В частности, на неделе власти отменили Петербургский экономический форум, а аналогичный форум в Красноярске, обычно проходящий во второй половине марта, перенесли на неопределенный срок. Госкомпании – «Газпром», «Роснефть», «Транснефть» – резко сократили служебные командировки за границу. Другие, как, например, «Роскосмос», готовятся сделать это в ближайшее время.
Параллельно государство активизировало борьбу со стихийным рынком. На совещании у Путина вице-премьер Татьяна Голикова сообщила о предложениях Госдумы замораживать цены на лекарства, чтобы, как отметил спикер Вячеслав Володин, «недобросовестные продавцы больше не могли использовать чрезвычайные, угрожающие здоровью и жизни людей ситуации для личной наживы». Мера более чем ожидаемая, учитывая, что ранее государство уже замораживало цены на социально значимые продукты и бензин.
Одновременно с рядом европейских стан Россия также ввела временный запрет на экспорт медицинских масок, хотя, кажется, нигде, кроме РФ, мотивировка решения не была так тесно связана с этикой предпринимательства. Глава Минпромторга Денис Мантуров, который колебался между желанием выдавить из российской промышленности необходимые объемы выпуска масок и риском их перепроизводства, на сей раз обвинил в дефиците товара бессовестных перекупщиков.
«Сложилась нездоровая ситуация, связанная тем, что в аптеках скупаются спекулянтами медицинские изделия, в том числе маски, которые затем вывозятся за рубеж», – пояснил министр.
Другие потребительские рынки, к слову, тоже под контролем. Таксистам, например, предписано иметь маски, дезинфицирующие салфетки и антисептики, а салон – обрабатывать перекисью водорода, спиртами и хлорамином Б. Регулярная уборка и дезинфекция помещений настоятельно рекомендована продовольственным розничным сетям. С высокой вероятностью, большая часть этих мер, оторванных от жизни и бизнеса, будет проигнорирована. Ну и что? Главное – дать рекомендации, издать приказ. Чиновники умывают руки. В свежих Хрониках госкапитализма:
