Владимир Путин и Си Цзиньпин. Фото: Kremlin.ru
Уже довольно давно специалисты по Китаю пытаются осмыслить одно очевидное противоречие. Вроде бы, «основной принцип теории модернизации заключается в том, что по мере экономического и социального развития национальные государства неизбежно переходят к демократии». Но, получается, что Китай как бы эту теорию опровергает. Стремительный рост ВВП, урбанизация и индустриализация так и не подвигли его к созданию демократических и либеральных институтов. В то же время в «родственных» обществах Тайваня и Южной Кореи — базирующихся также на конфуцианской культуре — эти институты в 80-х — начале 90-х годов были созданы. Да и Сингапур c его «нелиберальной демократией», по большому счету, последовал за ними.
Консенсус верхов и низов для демократического транзита
В Китае в начале 80-х годов движение в этом направлении вроде бы наметилось, но затем было сильно приторможено в 1987 году, с отстранением с поста генсека КПК реформатора Ху Яобана, а затем окончательно остановлено 4 июня 1989 года, с подавлением студенческих выступлений на площади Тяньаньмэнь и смещением Чжао Цзыяна и других реформаторов. С Ху и Чжао продвинутые китайцы, прежде всего студенты, профессионалы, часть интеллигенции и предпринимателей в крупных городах, связывали надежды на дальнейшую либерализацию экономики и общественно-политической жизни, ослабление властной монополии КПК и усиление борьбы с партийной коррупцией. Надежды эти были жестоко подавлены Дэн Сяопином и консерваторами во главе с Ли Пэном в высшем руководстве. Лозунги, которые скандировали в мае-июне 1989 года на площадиТяньаньмэнь китайские студенты (например,我们要民主, 民主要我们! Women yao mingzhu, mingzhu yao women- «Нам нужна демократия, демократии нужны мы!», 打倒贪官!« Dadao tanguan (»Долой продажных чинуш!«), с тех пор запрещены к воспроизведению в любых формах и на любых площадках, в том числе в социальных сетях.
Впрочем, сегодня китайский народ в массе своей по поводу отсутствия демократических свобод особо не переживает. Беспрецедентный по продолжительности и темпам экономический подъем последних четырех десятилетий обеспечил не только значительную степень удовлетворенности населения своим уровнем жизни и уверенности в своем будущем, но и очень высокий уровень легитимности КПК. Коммунистическому правительству КНР доверяют, а точнее доверяли пять лет назад 93,1%, по данным опроса 2016 года — с тех пор опросов, по крайней мере, публичных и вызывающих доверие, не проводилось.
Некоторые западные эксперты высказываются в таком духе: Китай во избежание хаоса может совершить "демократический транзит" лишь через "консолидацию" и "сотрудничество" элит и масс (причем такое единение еще надо обеспечить). А это предполагает, что "вне зависимости от каких бы то ни было вызовов впереди, элиты и массы должны согласиться, что демократия — лучшая форма правления для решения проблем". До сих пор, однако, авторитарному руководству страной в лице КПК основные проблемы страны, в том числе обеспечение экономического роста, решать вроде бы удавалось.
Так что, пожалуй, определять дальнейшую судьбу Китая будут все-таки верхи. Как пишут китайский политолог Го Суцзянь и американский китаевед Гари Страдиотто в их совместном труде Prospects for Democratic Transition in China, гипотетический переход Китая к демократии »скорее всего, произойдет в результате процесса сверху вниз, который преобразует государство и его правительственные институты«.
