Евгений Пригожин и Владимир Путин
Фото: AР
Люди художественных профессий довольно часто играют в какие-нибудь социально-культурные игры, выходящие за рамки их собственно художественной деятельности. Они примеряют на себя то роль аристократа-бретера, то роль простого парня от сохи, то роль рассеянно-возвышенного чудика, не знающего, где поставить подпись в гонорарной ведомости, то роль мятежного косматого анархиста-одиночки, то роль брутального и неулыбчивого, пропахшего порохом и пьянящим, отпугивающим нервных, не в меру чувствительных натур здоровым мужским потом радетеля за «Великий Имперский проект».
Эти, последние, беспрерывно манифестируя пубертатные по сути представления о мужественности, любят говорить о «настоящих мужиках», о том, что у них в жилах «кровь, а не вода», о том что «настоящий художник тот, у кого есть яйца», при этом факт наличия упомянутых яиц непременно связывая с постоянной готовностью к насилию.
Ничуть не отрицая несомненной репродуктивной роли гениталий, я все же вынужден признаться, что и в художествовании, и в повседневном социальном существовании мне как-то больше интересны и симпатичны авторы, да и просто собеседники, чьи явленные миру достоинства располагаются выше пояса. Конструктивная роль головы или, допустим, сердца, мне кажется, все же важнее. Впрочем, не настаиваю — это опять же дело вкуса и персонального опыта каждого.
Но миф и эстетика пресловутых яиц как универсального признака всяческой «крутизны» тем не менее живут и о себе всячески напоминают.
