«Для стран Центральной Азии сегодня режим талибов* более предсказуемый, чем режим Путина». Сохранит ли Россия свое влияние в регионе в ближайшее десятилетие?

20 ноября состоятся внеочередные выборы президента Казахстана. Их инициировал глава страны Касым-Жомарт Токаев. Ожидается, что он и победит. Однако в то же время Токаев пообещал «успешную реализацию кардинальных и всесторонних реформ на пути построения справедливого Казахстана». О том, как может измениться Казахстан в период нового срока Токаева, как это повлияет на отношения с Россией, может ли случиться военное столкновение двух стран, а также какова будет роль России в Центральной Азии в ближайшее десятилетие — об этом Republic поговорил с политологом Темуром Умаровым. Умаров — научный сотрудник Фонда Карнеги, изучает внутреннюю и внешнюю политику государств Центральной Азии, а также отношения Китая с Россией и со странами бывшего СССР.

* Движение «Талибан» признано в России судом террористической организацией.

«Человек, который будет управлять Казахстаном в ближайшие семь лет, — довольно искусный политик»

— Пожалуй, сегодня главной страной в Центральной Азии для России является Казахстан. 20 ноября там состоятся выборы президента. Как бы вы оценили завершающуюся предвыборную кампанию?

— Это классические выборы, характерные для постсоветских авторитарных государств. Никакой конкуренции и интриг эти выборы в себе не несли. В выборах участвовало шесть кандидатов, среди которых, естественно, выделяется Касым-Жомарт Токаев. Остальные кандидаты — провластные политики, которые ничем особо не выделяются, не запоминаются и не имеют никаких шансов на победу. Поэтому, несмотря на все изменения в Конституции Казахстана, говорить о реальных изменениях в электоральных процедурах не приходится. До выборов не допускаются независимые кандидаты. Быть самовыдвиженцем пока что не разрешено. Любому кандидату нужно быть выдвинутым каким-нибудь движением или партией — это главный сдерживающий фактор для любого человека, который имеет поддержку в обществе и мог бы баллотироваться. Так что смысл этой избирательной кампании — переизбрание Токаева на еще один семилетний срок. Однако, согласно внесенным поправкам в Конституцию, это будет его последний срок. После этого он должен будет передать власть кому-то следующему. Правда, это должно произойти только через семь лет. А что произойдет за эти годы, неизвестно, политическая ситуация снова может измениться.

— Уходящий год начался с того, что в Казахстане произошли волнения, вызванные повышением цен на газ. Россия в рамках ОДКБ направила миротворческие силы для стабилизации обстановки. Но заканчивается этот год для казахско-российских отношений прохладно. С самого начала спецоперации власть Казахстана дистанцировалась от участников конфликта. Токаев открыто дал понять, что не поддерживает спецоперацию и никогда не признает любые референдумы в Украине, инициированные Россией. А после объявления мобилизации еще и принимает всех российских потенциальных и реальных уклонистов. «Большинство россиян уезжает из-за сложившейся безвыходной ситуации. Мы должны проявить заботу о них и обеспечить им безопасность», — заявил он.

Ранее вы писали: «Чем дальше, тем сильнее будут расходиться траектории развития России и Казахстана, создавая между ними все новые источники напряжения. Поэтому есть сомнения в том, что Москва — со всеми ее рычагами давления на Нур-Султан — будет готова с легким сердцем отпустить своего союзника идти по другому пути». Неужели пути разойдутся навсегда? Или же, может быть, наблюдается что-то такое, что не позволяет говорить о грядущем разладе с полной уверенностью?

— В довоенное время политические режимы России и Казахстана были в похожей ситуации. И там, и там общество демонстрировало недовольство властью. Но реакция властей на эти недовольства была совершенно разная. В Казахстане власть зашевелилась, инициировала реформы — и не только в экономической сфере, но и в политической. Причем Конституцию Казахстана переписали не в консервативном духе, без добавлений странных формулировок про семейные ценности, как это было в российском случае, а в более-менее прогрессивном: уменьшение власти президента, увеличение власти парламента и так далее. Хотя Казахстан не перестал быть суперпрезидентской республикой, но какие-то подвижки в снижении влиятельности президента наблюдаются.

Россия идет по обратному пути: больше запретов, цензуры, точечных репрессий и усиление консерватизма. Чем дальше эти процессы развиваются, тем дальше становятся друг от друга политические режимы. В результате в будущем для России уже не будет приемлемой открытость Казахстана к иностранному влиянию. Уже сейчас там работает много западных НКО, которые поддерживают местных активистов, выдают им гранты. У себя дома Россия на подобное смотрит негативно, объявляя всех участников подобных процессов пятой колонной, иностранными агентами, нежелательными организациями и так далее. Таких разъединяющих моментов будет все больше. Если Россия продолжит идти по тому консервативно-авторитарному пути, который она выбрала, а Казахстан, наоборот, демократизироваться, то я думаю, что отношения двух режимов будут ухудшаться, и даже может быть какое-то столкновение (не только из-за этого, но в том числе).

Темур Умаров

— На фоне российской спецоперации в Украине в политическом пространстве продолжает витать идея, что Северный Казахстан (или, как говорят некоторые российские публицисты и политики, — «Южная Сибирь») — это историческая Россия. На ваш взгляд, это фантом или вызревающий план, как это мы увидели на примере с Украиной?

— С началом войны я иначе смотрю на риск столкновения в связи с Северным Казахстаном. Если бы меня просили об этом до 24 февраля, то я бы сказал, что это невозможно. Сейчас все стало возможным. Любая риторика может перерасти в агрессивные действия, что мы наблюдаем уже почти год. Но надо понимать, Казахстан — не Украина. Главное политическое отличие: Казахстан из России выглядит дружественным политическим режимом, который не пользуется рьяной националистической риторикой для увеличения своей популярности в глазах общества. Хотя кое-какая национальная политика есть: реформа языка, укрепление казахской идентичности и так далее. Но все это в рамках условной дружественности Казахстана, он по-прежнему входит во все интеграционные площадки, которые предоставляет Россия: ЕАЭС, ОДКБ, СНГ и прочее.

Кроме этого, между элитами России и Казахстана есть плотные неформальные связи, чего не было в случае с Украиной. Пока все эти факторы существуют, то вряд ли мы увидим повторение военного столкновения. Однако открытые заявления Кремля о том, что Украина — это несуществующая страна, повышают напряженность в отношениях с бывшими советскими республиками. И фразы, брошенные Медведевым, воспринимаются с большой долей нервозности и в Казахстане.