Поль Деларош. "Наполеон в Фонтенбло 11 апреля 1814 года". 1845 г., Королевская коллекция, Лондон.
Все мы — выбора-то нет — уже больше двадцати лет следим за тем, как ведет свою роль главный актер российской политической сцены. Доводилось видеть гордого и всепобеждающего Путина, произносящего очередную какую-нибудь гневную речь о конце однополярного мира. Расслабленного и довольного собой Путина, перебрасывающегося репликами с экспертами Валдайского клуба. Путина веселого, решившего вспомнить на публике нелепую старую шутку про бабушку и дедушку. Путина, лобызающего детей и осетров. Даже печального Путина доводилось видеть — после того, как что-нибудь в отечестве сгорит или утонет. Он ведь все-таки нас, убогих, бывает, жалеет. По-своему, однако жалеет.
Сплошные благодарности
И вот уж не знаю, как вы, но я растерянного Путина видел, кажется, впервые. Похоже, вагнеровский «марш справедливости» по-настоящему потряс национального лидера.
Три обращения за два дня, из которых два (второе к народу, из телевизора, и отдельное, специальное, к силовикам с крыльца Грановитой палаты Кремля) — предельно бессодержательные. Особенно если вспомнить, как это все подавалось. Сначала все существующие в природе СМИ, включая государственный новостной канал «Россия 24», со ссылкой на пресс-секретаря Дмитрия Пескова сообщили, что в понедельник вечером президент обратится к гражданам с речью, которая «определит судьбу России на десятилетия вперед».
Ждали чего угодно. То ли немедленного начала ядерной войны, то ли — «я устал, я ухожу». А он поблагодарил всех за сплоченность и отправился на совещание с силовиками. Z-оптимисты в телеграм-каналах, у которых тоже были свои мечты — рассчитывали, например, на отставку Шойгу, — начали сеанс аутотренинга: «То был спойлер, а вот сейчас, в закрытом режиме…» Но совещание длилось не дольше речи, и также свелось к благодарностям за сплоченность.
А чтобы усилить привкус комедии абсурда, еще и Песков заявил, что ничего ни про какую судьбоносность не говорил. Сработало: стало смешно, хотя после нервных выходных смех у публики тоже получился нервным.
Выглядело это все так, будто вождь впервые засомневался в истинности главной пропагандистской мантры о небывалом единении нации, и пытался — или до сих пор пытается — сам себя убедить, что единение не выдумка.
В подтверждение этой гипотезы — и мини-парад мини-победы в Кремле (армия с верховным!), и даже выход к людям в Дербенте: масштаб растерянности таков, что президент забыл о собственных страхах перед вирусами и прочими боевыми вшами Госдепа.
