Батюшка Серафим и Служба охраны. Невероятная история на входе в Дивеевскую обитель

В 1752 году в Курске (это, кстати, довольно далеко от тех краев, куда мы собираемся отправиться) на месте сгоревшей деревянной церкви начали строить масштабный Сергиево-Казанский собор. Архитектором был чуть ли не сам Бартоломео Растрелли, но это известно не точно. Скорее — кто-то из его учеников. Зато точно известно, кто был на строительстве подрядчиком — местный купец, владелец нескольких кирпичных заводов Исидор Мошнин. Сам Исидор умер еще до того, как стройка была завершена, и дело продолжила его вдова Агафья. Русские купчихи не меньше мужей понимали в бизнесе и не хуже мужей умели решать задачи любой сложности.

Агафья часто ходила к будущему храму — на месте следить за ходом работ. И брала с собой маленького сына, Прохора. Однажды мать не заметила, заговорившись с десятскими, как мальчишка — ему было лет семь тогда — взобрался по лесам на здоровенную колокольню. И, к общему ужасу, оступившись, рухнул с высоты вниз, на кучу кирпича с отцовских заводов.

Никто и не думал, что он выживет. А он просто встал, целый и невредимый, и побежал к перепуганной матери.

Прохор Мошнин — это будущий Серафим Саровский, один из самых известных и популярных в народе русских святых. История с колокольней — первое чудо в ряду многих чудес, о которых повествуют его жития (есть несколько редакций).

***

1 августа — День обретения мощей преподобного Серафима. 31 июля из крохотного Ардатова в Дивеево, где находится знаменитейшая и богатейшая Серафимо-Дивеевская обитель, которую святой основал и которой покровительствовал, выходит крестный ход. 27 километров по трассе, чтобы успеть к вечерней службе.

У одного моего хорошего друга там — своя особенная личная история, о которой не будем, на то она и личная. Но по этой дороге он ходил не раз, а в этом году, зная о моем пристрастии к пешим скитаниям по родине, еще и меня пригласил. Я согласился — во-первых, и правда, люблю бродяжничать: это особая наука, это специальный способ видеть. Во-вторых, опыт совершенно для меня новый, и в то же время — для родины как раз предельно традиционный. Мне в толпе богомольцев прежде идти не приходилось. В-третьих, знаете, вокруг, конечно, лето, но внутри, — все тот же проклятый февраль, и я все пытаюсь понять, как мы все внутри этого февраля застряли. Ищу ответ. Вдруг на дороге из Ардатова в Дивеево — ответ?

Пошел, конечно, и скажу сразу, разрушая интригу — опять не нашел ответа. Зато кое-что видел.