Британские «Галифаксы» бомбят немецкие линкоры «Щарнхорст» и «Гнейзенау», стоящие во французском Бресте. 1941 г.
Источник: Википедия
«Мы, видимо, потеряем нашу империю вследствие лености и отсутствия сознания долга у наших офицеров».
The Daily Chronicle, февраль 1900 года
«Предполетные инструктажи были очень хороши, — вспоминал штурман бомбардировщика Кен Оуэн. — Они давали нам ощущение, что мы летим бомбить важную цель и нанесем Германии большой урон. На следующее утро мы слушали сводки Би-би-си, прославлявшие наши победы: все думали, что мы расколошматили фрицев в пух и прах. На самом деле, может быть, с десяток раз из тридцати вылетов мы сбросили бомбы там, где надо; в остальных случаях мы или отбомбились не там, или вообще распахали немцам поле».
Если вы полагаете, что Оуэн плохой штурман, то нет — с 30-процентной эффективностью вылетов (если он, конечно не преувеличивает) его экипаж в 1941–1942 годах стал бы чемпионом точности. Так-то все было куда хуже.
В жизни это не так смешно
Осенью 1940 года штаб британских ВВС признал, что при потерях, доходящих до половины вылетевших самолетов, дневные бомбежки Германии более невозможны. С этого момента английские бомбардировщики работали над Рейхом по ночам. Это означало, что о точечных ударах по конкретному заводу или железнодорожной станции уже не могло быть и речи, нужны цели покрупнее — города как таковые. 15 июня 1941 года перед Бомбардировочным командованием (БК) британских ВВС была поставлена задача развернуть «воздушное наступление» на города с целью «непосредственно воздействовать на моральное состояние немецкого народа». Но вскоре выяснилось, что с имеющимися средствами навигации ночью в условиях затемнения и облачности мудрено обнаружить и целый город.
По доходившей до Лондона информации от американцев, находившихся в Германии до вступления США в войну, сводки Би-би-си о разрушениях на местах чаще не подтверждались, чем наоборот. Обеспокоенный Черчилль приказал исследовать вопрос, и в августе 1941-го ему был представлен доклад Дэвида Бенсусан-Батта. Изучив 650 фотографий, сделанных с самолетов и сравнив их с отчетами экипажей, он установил, что лишь каждый пятый бомбардировщик достигал цели в радиусе пяти миль от заданной точки. Причем над покрытым дымом заводских труб Руром эта пропорция составляла 1:10, а в безлунные ночи даже 1:15. В целом получалось, что только 6% самолетов выходили на заданную цель, а сколько из них реально попали в нее бомбами, определить было невозможно.
Таким образом,
первые четыре минуты французского фильма «Большая прогулка», в течении которых экипаж английского бомбардировщика попадает под обстрел, теряет ориентировку, и, полагая, что летит над Ла-Маншем, вываливается из облаков над Эйфелевой башней — это вовсе не комедия, а самая что ни на есть правда жизни.
«Мы находимся где-то здесь… Над Кале» — показывает штурман командиру. Кадр из фильма «Большая прогулка»
Англичанам было явно не до смеха. Мало того, что экипажи не могли найти цели, при этом еще и потери снова стали расти — с 1,6% от ночных самолето-вылетов в 1940 до 4,8% в августе 1941-го. Черчилль стал склоняться к мысли, что при столь низкой эффективности продолжать бомбежки — значит даром тратить ресурсы и жизни летчиков.
Глава БК маршал авиации (генерал-лейтенант в переводе на армейский) Пейрс в попытке реабилитировать «воздушное наступление» в ночь на 8 ноября 1941 года поднял в воздух 392 бомбардировщика — рекордное с начала войны число. Главной целью был Берлин, но из 169 машин только 73 достигли столицы Рейха. Они сумели превратить в пыль 14 домов, 9 человек погибли, 32 получили ранения. Другие самолеты шли на Кельн (5 погибших, 2 разрушенных дома) и Мангейм (ни одного попадания бомбы). При этом было потеряно 37 бомбардировщиков — 9%.
Понятно, что впечатление от налета оказалось обратно желаемому. Пейрса сняли с должности, сослав на Дальний Восток, «воздушное наступление» приостановили, а в политических кругах стало нарастать критическое отношение к бомбардировкам Германии как таковым.
Общие потери БК за 1941 год составили 985 машин. Выпуск бомбардировщиков не поспевал за убылью, среднее число боеготовых машин в эскадрильях за второе полугодие снизилось с 449 до 374. «Достижения наших бомбардировочных сил ни в коей мере не соответствуют человеко-часам и материалам, затраченным на их расширение», — писал Черчиллю лорд Бивербрук, еще недавно занимавший пост министра авиационной промышленности.
«Беда этой политики не только в том, что она бесполезна, но и в том, что она крайне расточительна, поскольку большинство сброшенных нами бомб не попадают ни в какие важные объекты»,
— заявил Арчибальд Хилл, выдающийся ученый и депутат парламента от Кембриджского университета.
Пошли осторожные разговоры о том, не оказалось ли ошибкой выделение RAF (Royal Air Force) в отдельный вид вооруженных сил. И не исправить ли ее, заодно отказавшись от стратегических бомбардировок в принципе.
Ничего не будет — одна сплошная авиация
Но главными врагами Королевских ВВС были не политики, а армия и флот. По словам одного из английских генералов, их борьба с министерством авиации была временами «куда более ожесточенной», чем с немцами.
