В защиту «Слова пацана». Сериал грамотно сделан, вовремя вышел и попал в общую болевую точку

В «Отделе культуры» вышло уже два материала о самом обсуждаемом российском кинособытии года: тут строгой учительской указкой отмечено, что с ним «на самом деле не так», а тут — почему он идейно вреден. Демократичность платформы Republic позволяет вступить в полемику и заявить: все с сериалом так с точки зрения и формы, и содержания. Он драматургически выверен, умело играет с фактурой и стилем изображаемой эпохи, и этого было бы уже достаточно для хита — но «Слово пацана», похоже, сработало в российском обществе еще и как мощный фактор ретравматизации: чем меньше можно говорить вслух о сегодняшней травме, тем сильнее зудят старые раны.

Сериал Жоры Крыжовникова расколол публику не только по принципу «нравится / не нравится» или «верю / не верю». Популярной оказалась позиция «не смотрел и не буду», которую чаще всего обосновывают тем, что «нам такого в жизни хватило», «зачем весь этот ужас вспоминать» и «сколько можно про гопников». С другой стороны, промо-кампания сериала работает как будто на автоматическом подзаводе: ее разгоняли и споры в соцсетях, и депутатские угрозы запрета, и скандал со сливом черновых копий последних двух серий до официального релиза на платформах Wink и Start, и, наконец, слухи, что авторы перемонтируют их с прицелом на второй сезон. Но каким бы удачным ни был пиар, главная причина успеха сериала — прежде всего в нем самом. Этот успех можно разложить на несколько логичных составляющих: «что» (фактура и тема), «как» (драматургическая структура, стилистические приемы) и «почему» (все это сработало здесь и сейчас).

Что