Солдаты Советской армии. Беларусь, 1960 год
Фото: Life / Карл Майданс (Carl Mydans)
Семьдесят лет советской истории наглядно показывают: никакая степень закрытости или пропагандистской накачки не может уберечь общество от преступности во всех её видах. Поэтому и спустя поколения после Октябрьской революции в СССР не переводились ни воровство, ни взяточничество, ни убийства — в том числе и массовые.
В первой части материала мы уже рассказали о выходках обезумевших «маленьких людей» в Советском Союзе. Одни вымещали на окружающих злобу за несложившуюся жизнь, другие — пытались мстить своим реальным обидчикам, а кто-то — явно страдал из-за навязчивых идей. Сейчас же речь пойдёт об особой категории убийц — людях в форме: как армейской, так и органов внутренних дел и даже лётной.
Вместо мотива — водка
Немалый процент массовых убийц в СССР составили солдаты срочной службы. Вели́к соблазн увязать их преступления с дедовщиной, найдя мотив убийц в мести своим истязателям. В действительности, далеко не над всеми стрелками в военной форме издевались сослуживцы, да и своими жертвами те зачастую выбирали случайных людей.
Так, неуставные отношения отсутствовали в кошмарной истории Виктора Коршунова и Юрия Суровцева. 26–27 сентября 1968 эти двое солдат внутренних войск, сбежав с оружием из своей части, захватили в Курске квартиру знакомой женщины. Беглецы перебили хозяев и, пьянствуя в течение суток, вели огонь из окон по прохожим: в общей сложности погибли не менее 13 человек. Спустя сутки убийц блокировала милиция, и у Суровцева сдали нервы: он застрелил подельника, а сам сдался властям (что не спасло потом убийцу от смертной казни).
Железнодорожный вокзал в Курске, напротив которого произошла трагедия 26–27 сентября 1968 года
Фото: Wikipedia
Детально останавливаться на преступлении Коршунова и Суровцева здесь мы не будем — мой соавтор Василий Легейдо уже рассказывал о нём ранее. Важно только отметить, что у стрелков отсутствовал сколь-нибудь явный и убедительный мотив их страшных действий.
Да, потом сослуживцы свидетельствовали о крайней нелюдимости Коршунова и сильной внушаемости Суровцева. Будто бы первый, узнав из письма от своей девушки о разрыве, решил, что жить больше не стоит. Затем он убедил тяготившегося службой приятеля пойти вместе с ним на массовое убийство.
Однако так ли мало инфантилов и несчастливых влюблённых прошло через Советскую армию за десятилетия её существования?
