Сегодня начальник департамента пассажирских сообщений РЖД Геннадий Верховых заявил, что тариф на проезд в электричках в Московской области в 2011 году может составить 25 руб. за проезд в пределах одной зоны, что в 1,5 раза выше нынешнего уровня.
Нельзя сказать, что объективных предпосылок для роста тарифов нет: ведь инфляция по-прежнему остается высокой. Но почему вдруг повышение происходит сразу на 50%?

Объяснение такого несоразмерного роста стоимости транспортных услуг объясняется просто. В условиях директивного регулирования тарифов транспортники следуют правилу «проси больше, все равно дадут меньше». К рыночным механизмам это, конечно, не имеет никакого отношения. У меня есть подозрение, что РЖД и не рассчитывает на то, что Федеральная служба по тарифам (ФСТ), даст монополисту так взвинтить цены. Дадут им 20–25% и железнодорожники будут довольны. И регулятор будет доволен, что он вдвое уменьшил аппетиты монополистов. А вот потребители останутся в проигрыше, потому что и 25% – это много.

Это проблема касается не только РЖД. В 2007 году было принято решение об ускоренной индексации тарифов, а потом – когда грянул кризис – обратного решения никто так и не принял. И хотя в этом году рост тарифов чуть замедлился, он все равно не учитывает кризисных реалий.

Привести рост стоимости услуг госмонополий в соответствие с рыночными реалиями можно только одним способом – развитием конкуренции. В США есть прекрасный опыт отказа от государственного регулирования железнодорожных перевозок и там тарифы растут куда медленнее, а порой и снижаются. Это не значит, что государство полностью отказывается от контроля за этой сферой: оно будет следить за тем, чтобы эта сфера не монополизировалась, а там, где складывается естественная монополия, – чтобы за искусственное завышение тарифов платились огромные штрафы, ощутимо бьющие по бизнесу. В системе госрегулирования это не работает, и все сводится к торгу между Якуниным и ФСТ. Поскольку у РЖД нет риска получить серьезный штраф, то компания, естественно, запрашивает по максимуму. А платим за это мы.