© perthnow.com.au

Идея допустить к разработке российских шельфовых месторождений зарубежные компании, которую озвучил министр энергетики Александр Новак, выглядит совершенно логичной как в контексте развития мировой нефтегазовой отрасли, так и с точки зрения наших реалий. Разрабатывая предложения по либерализации работы на шельфе, российское правительство наверняка учитывало аналогичный опыт Бразилии и Норвегии. Именно эти страны смогли взрастить крупные национальные нефтяные компании, обладающие собственным обширным опытом разработки морских залежей углеводородов. Не удивительно, что в Statoil выражают удовлетворение новыми инициативами, приближающими схему работы в России к той, к которой «привыкла» компания.

В момент своего основания в 1953 году Petrobras получила монопольное право на добычу и переработку нефти. Долгое время объем производства компании был незначителен, но в середине 1980-х годов она приступила к работам на прибрежном шельфе и начала стремительно наращивать операционные показатели. Более десяти лет Petrobras имела законодательно закрепленные исключительные права на разработку нефтяных и газовых месторождений страны. В 1997 году в Бразилии был принят новый закон о нефти. Согласно ему Petrobras получила право на разработку в течение 27 лет тех месторождений, где уже осуществляла добычу или продемонстрировала успехи в разведке.

Лицензии на все остальные месторождения правительство Бразилии начало передавать в концессию на открытых аукционах. Их проводит специально созданное для этих целей Национальное агентство нефти (ANP). Причем Petrobras имеет право участия в них на равных основаниях с другими компаниями, в том числе и иностранными. Всего был проведен десяток лицензионных раундов, в ходе которых право на разработку месторождений получили 78 концессионеров, в том числе Repsol-YPF, Chevron, Anadarko, Devon, Statoil и BG Group. Значительная часть выставлявшихся на аукционы месторождений досталась именно Petrobras. Осваивает их компания как самостоятельно, так и в кооперации с зарубежными партнерами.

Но политика предоставления преференций этим не исчерпывалась. После того как Petrobras в 2007 году объявила об открытии значительных запасов углеводородов на подсолевом месторождении Тупи, правительство страны объявило глубоководные ресурсы стратегическими. Одновременно с предстоящего концессионного аукциона был снят 41 разведочный блок, прилегающий к нему. Правительство Бразилии поступило так для того, чтобы уточнить правила доступа частных компаний к стратегическим ресурсам.

С тех пор глубоководные участки на концессионные аукционы больше не выставлялись. А в 2010 году был принят ряд новых законов, согласно которым доступ инвесторов к таким месторождениям возможен только на условиях соглашений о разделе продукции. Оператором проекта по разработке глубоководного месторождения (в рамках раздела продукции) может быть только Petrobpas, доля которой в консорциуме инвесторов не может быть меньше 30%. Более того, закон разрешает правительству прямую передачу стратегического месторождения компании Petrobras.

Норвежская Statoil была создана в 1972 году как акционерная компания со 100-процентным государственным участием. Произошло это через два года после обнаружения нефти в норвежской части Северного моря. На начальной стадии своего развития Statoil по действующему законодательству имела 50% прав во всех вновь заключаемых лицензионных соглашениях. Эта доля могла быть увеличена до 80% в случае обнаружения крупных коммерческих запасов. Причем все расходы, связанные с разведкой, несла не Statoil, а ее иностранные партнеры по консорциуму.

Так продолжалось до 1985 года, когда денежный поток Statoil превысил бюджет Норвегии. Правительство страны в связи с этим решило разделить лицензионные права компании на экономическую долю Statoil (Statoil Economic Share – SES) и прямую финансовую долю государства (State Direct Financial Interest – SDFI), в результате чего лицензионный портфель компании сократился более чем в два раза. Оценочно, около 30% всех лицензионных прав на добычу углеводородов в Норвегии оказалось в SES, около 40% в – SDFI. В 1986 году было отменено освобождение Statoil от расходов, связанных с разведкой.

Спустя десять лет после присоединения к соглашению о европейском экономическом пространстве Норвегия утвердила недискриминационный порядок выдачи лицензий для работы на шельфе и Statoil практически полностью лишилась привилегий. Но к этому моменту компания была уже достаточно зрелой для того, чтобы на равных конкурировать с мировыми нефтяными мейджорами. Кроме того, все иностранные компании, претендующие на право работы на норвежском шельфе, проходят специальный отбор. Это сито, в частности, не так давно прошел «Лукойл». Квалификационные требования к иностранным компаниям, судя по словам Александра Новака, введет и Россия.

Повторим ли мы образцово-показательный норвежский путь? У нас своя специфика, и она не столько даже в головах, сколько на российском шельфе, где сегодня практически не осталось нераспределенных интересных месторождений. Если таковые и найдутся, то зарубежным компаниям придется либо напрямую конкурировать с российскими государственными, либо вступать с ними в альянсы. Таким образом, достойная альтернатива ныне существующему механизму работы через совместные предприятия с «Газпромом» или «Роснефтью» в ближайшие годы, скорее всего, не появится, даже если мы облегчим иностранцам доступ на шельф.