Пять кампаний Эльвиры Набиуллиной

Год назад в России появился новый глава Центрального банка – Эльвира Набиуллина. Председатели ЦБ у нас меняются редко, предыдущий – Сергей Игнатьев – проработал на этом посту 11 лет, пережив пятерых премьеров, трех президентов и один глобальный кризис. Это неудивительно. Один из опытнейших глав ЦБ стран «большой семерки», управляющий Банка Англии Мервин Кинг как-то сказал, что центральные банки перешли от искусства управления к «науке быть скучными», поэтому и меняются их руководители редко и почти всегда строго по расписанию. 

Но Набиуллиной не приходится жаловаться на скуку: за год ей досталось так, как Игнатьеву не доставалось за целых шесть предкризисных лет. Итоги ее работы подводить, с одной стороны, рано: ЦБ – орган со спецификой, экономика может отозваться на его политику через несколько лет, а может не отозваться вовсе. С другой – сам ход событий стремительно изменил за этот год и природу Банка России, и его роль в национальной экономике. ЦБ успел превратиться в мегарегулятор, ответственный и за банки, и за микрофинансы, и за пенсионные фонды, и за страховые компании, а Россия ввязалась в новую холодную войну, которая ставит перед нацбанком новые интересные задачи. Так что кое-какие выводы сделать уже можно. 

Политика ЦБ во главе с Набиуллиной пока не помогает экономическому росту – роста нет, но вряд ли виновата в этом именно она. У нее есть крупное достижение – ее стойкость в вопросе денежного стимулирования не дает запустить печатный станок и ускорить процесс сползания России в стагфляционную ловушку. Она мужественно не дает экономистам-государственникам сбить ЦБ с толку, искусив регулятор заманчивыми перспективами заливания всего и вся в России ливнем из свеженапечатанных рублей. Других достижений пока нет: как и в правительстве премьера Путина, где Набиуллина трудилась министром экономического развития, она декларирует правильные цели, но редко их добивается. Где-то мешает неумение или отсутствие опыта. Где-то – большая политика: не все цели регулятора на самом деле нравятся главе государства Владимиру Путину. Чтобы не запутаться в тонких финансовых материях, разделим работу Набиуллиной за отчетный период на пять кампаний и посмотрим, как она с ними справилась. 

Нет росту цен! 

Грааль либеральных экономистов во власти, цель их жизни, которая, вероятно, никогда не будет достигнута – низкая инфляция в России, не больше 6% в год, а лучше не больше 4%. Бороться с инфляцией ЦБ всегда мешал рубль: регулятор был обязан печься о стабильности его курса и часто, спасая нацвалюту от падения, разгонял цены. Набиуллина твердо заявила, что в 2015 году ЦБ перейдет к политике «таргетирования инфляции»: даже если рубль будет падать, регулятор не станет его спасать. 

На практике пока получается совсем не так, как планировала и обещала Набиуллина. ЦБ продолжает играть с курсом рубля, а инфляция растет, причем быстрее, чем росла в прошлом году. О том, что ЦБ и его новый глава по-прежнему подыгрывают рублю, хотя обещали этого не делать, еще в декабре написал известный экономист и бывший высокопоставленный сотрудник ЦБ Сергей Алексашенко. Если немного упростить описанную им схему, то получится следующее. ЦБ сначала выдает банкам триллионы рублей в долг, чтобы они передали их в экономику, а потом сам же изымает чуть ли не половину этих денег, продавая им валюту в минуты обострения ситуации с курсом рубля. Банки, таким образом, зависят от ЦБ и с точки зрения притока долларов, и с точки зрения притока рублей. А поэтому не могут организовать скоординированную атаку на рубль: в какой-то момент, выдавая меньше рублевых кредитов и продавая больше долларов, ЦБ может оставить их без средств на исполнение обязательств перед клиентами, которые рассчитываются между собой и с российским бюджетом в рублях. 

Со свободным плаванием курса рубля получается плохо, но с инфляцией – еще хуже. Официальный прогноз по росту цен на 2014 год – 6%, но еще в конце мая чиновники говорили, что инфляция уже в годовом исчислении приблизилась к 8%. В правительстве и ЦБ пока отказываются пересматривать первоначальный прогноз, веря, что во второй половине года рост цен не просто замедлится, а станет отрицательным – цены начнут падать. Со всех точек зрения это непозволительный для нынешних трудных времен оптимизм. В конце лета новый урожай действительно сбивает цены на продукты питания – так было в 2009 и 2011 годах, но к концу года они всегда разгоняются. Чем закончится 2014 год с точки зрения роста цен, сказать сейчас трудно, но даже если труженики села завалят россиян картошкой и помидорами, инфляция все равно будет выше прогноза и значительно выше темпов экономического роста. Вины Набиуллиной в этом, конечно, нет: это история не про неумелую работу, а про большую политику. В начале нынешнего года Россия стала жертвой сокращения программы покупки активов ФРС США, а потом страна вошла в зону высокой геополитической турбулентности из-за кризиса на Украине, и тут уж было не до инфляции и свободы рубля.

Операция «Чистые руки» 

У банкира должны быть чистые руки и холодная голова, сказали в Центральном банке в прошлом году и начали кампанию по санации банковской системы. Каждый понедельник регулятор отзывает пару-тройку лицензий у региональных банков средней руки, пойманных на выводе капитала или прочих сомнительных делишках. Хорошая идея на самом старте кампании была испорчена невысоким качеством ее реализации. Начав с банков московского региона и крупного «Мастер-банка», вместо того чтобы полгода методично отзывать лицензии у окраинных «помоек», превратив новости об этом в рутину, ЦБ чуть не спровоцировал масштабный отток вкладов из коммерческих банков прошлой осенью. Нечеткие заявления Набиуллиной – «отзываем, отзывали и будем отзывать» – подливали керосину в костер разгоравшейся паники, тушить его пришлось и правительству, и Кремлю, и самому ЦБ. 

Коммуникационными стратегиями регуляторов на Западе занимаются ведущие экономисты (вот, например, классическое исследование Стефано Еузепи из ФРБ Нью-Йорка и Брюса Престона из Колумбийского университета 2007 года или относительно свежий доклад Джошуа Айземана из Университета Южной Калифорнии и его коллег). Поведение российского ЦБ, пока не владеющего высоким искусством посылать правильные сигналы рынкам, банкирам и обществу, выглядело зимой нелепо и даже стыдновато. Если в тот момент руководству ЦБ не хватало опыта, стоило солидно молчать, а не давать по пять противоречивых комментариев в день. После отзыва лицензии у «Мастер-банка» панику удалось потушить, а в крупных банках появились уполномоченные ЦБ, которые должны не допустить их внезапного краха или вывода средств. Отправлять их на места стоило начать прошлым летом, до старта кампании, а не после, но хорошо, что они вообще появились, – это придаст системе запас прочности, которого явно недоставало в ноябре 2013 года. 

Кредитный жор 

Другая кампания, начатая ЦБ при Набиуллиной, была и остается неоднозначной уже на уровне постановки задачи. В прошлом году представители ЦБ стали говорить, что бум потребительского кредитования в России представляет опасность для экономики: темпы роста потребкредитования достигают 40% в год, задолженность граждан перед банками растет (они отдают примерно 20% своих доходов, чтобы выплачивать долги), а роста в экономике нет, значит, просрочка будет расти, а банки банкротиться. С начала года ЦБ остужает (или «угнетает», как говорят некоторые специалисты) потребкредитование: увеличивает норму резервирования для банков по таким кредитам, борется с грабительскими процентами. О результатах этой конкретной кампании судить рано, слишком мало времени прошло с ее начала. Но недовольство банковского сообщества «угнетением» уже ощущается, многие говорят прямо, что ЦБ пилит сук, на котором сидит вся банковская система страны. 

Дело тут вот в чем. Из-за рецессии и риска новых санкций против России банки почти не кредитуют предприятия и почти ничего на этом не зарабатывают. Валютные спекуляции тоже стали опасным занятием: купишь слишком много долларов у ЦБ, а потом он заставит тебя купить рубли по более низкому курсу и понести убыток. Облигации на Западе выпускать никто, кроме грандов рынка, вроде Сбербанка, не решается. Банкам не на чем заработать и неоткуда взять деньги, потребкредитование было чуть ли не последним светом в окошке. Теперь и с ним проблемы, а значит, доходов будет еще меньше, а зависимость от ликвидности, выдаваемой ЦБ, вырастет. Нужно ли угнетать потребительское кредитование в ситуации остановки экономического роста, вопрос очень сложный, однозначного ответа на него нет. Но по сравнению с многими развивающимися странами количество потребкредитов на душу населения в России вовсе не критическое. 

ЦБ всемогущий

Через месяц после того, как Набиуллина стала главой ЦБ, президент Путин подписал указ о ликвидации Федеральной службы по финансовым рынкам и передаче ее функций в ЦБ. Банк России получил под свою руку большое и плохо организованное хозяйство: от негосударственных пенсионных фондов до страховых компаний и микрофинансовых контор с ссудами. Пока ни провалов, ни больших успехов тут не видно, за исключением разве что ситуации с негосударственными пенсионными фондами – НПФ. До 2015 года они должны акционироваться и вступить в систему страхования вкладов АСВ, уже действующую для банков. 40 фондов, контролирующие почти 85% рынка, или уже акционировались, или заявили, что сделают это в ближайшем будущем. Оставшиеся 53 пока молчат – это в основном мелкие фонды, но в них-то и проблема. По идее, если они не выполнят требования закона и ЦБ, деньги вкладчиков придется вернуть в Пенсионный фонд. Но денег может и не оказаться: в начале июня сотрудники АСВ сообщили «Ведомостям», что в четырех мелких фондах, проходящих сейчас процедуру банкротства, нет ни денег, ни ликвидных активов. Разумеется, у ЦБ хватит ресурсов, чтобы компенсировать потери будущих пенсионеров, но уже понятно, что нагрузка на регулятор вырастет кратно, а значит, вырастут и риски с ней не справиться. 

Склад с рублями 

Но все это на самом деле, конечно, текучка. Главная задача ЦБ в нынешние непростые времена – стабильное снабжение банков деньгами, той самой ликвидностью, которая из-за аннексии Крыма и холодной войны с Западом: а) утекает из России, б) в нее не притекает. И тут ЦБ упрекнуть не в чем. Во второй половине марта, например, регулятор выдержал фантастические нагрузки: выдавал банкам до 2,5 трлн рублей через операции РЕПО и еще примерно 0,5 трлн через валютные свопы. Понятно, что он и дальше будет так же высоко нести почетное звание единственного стабильного источника денег в экономике воюющей страны. И Эльвира Набиуллина тут более чем на месте. Она знает, как работают банки и экономика в целом, умеет действовать в команде, овладела всем имеющимся в ее распоряжении инструментарием и не пытается идти против генеральной политической линии, утрясая попутно проблемы с пораженными в правах Visa и MasterCard и с российскими банками, лишившимися привычных западных кредитов. Правда, функции эти, по идее, свойственны не независимому финансовому регулятору страны с рыночной экономикой, а какому-нибудь департаменту денег оруэлловского Министерства изобилия. Но это претензия не к Набиуллиной, а к нынешнему политическому курсу, который она ни в какой мере не определяет.