Есть ли у курдов друзья, кроме гор, или Как выжить между Турцией и ИГИЛ

Курды – один из древнейших народов Передней Азии. Их непосредственные предки ираноязычные (особенно мидийские) пастушеские племена известны с середины I тысячелетия до н.э., а уже ко времени арабского завоевания (VII век) курдский этнос полностью сформировался. Тем не менее, несмотря на столь древнюю историю, у курдов никогда не было собственного государства – территория, на которой они проживали и проживают, всегда была ареной войн и восстаний. Не изменилась ситуация и в XXI веке – именно на исторических землях курдов сегодня развернулась война с ИГИЛ (экстремистская группировка, запрещенная в РФ), а также основные события гражданской войны в Сирии, где режиму президента Башара Асада, помимо исламистов, противостоят различные оппозиционные группировки. В этой ситуации курды, став одной из воюющих сторон, серьезно укрепили свои позиции, очистив от отрядов ИГИЛ целые области северного Ирака и Сирии.

Успехи курдов, пользующихся поддержкой Запада, вновь породили разговоры о создании их собственного государства на освобожденных территориях. Этому, очевидно, будет активно противиться Турция, на часть территории которой сможет претендовать независимый Курдистан. Однако у Анкары есть ныне и другая головная боль – отношения с Москвой, которые резко обострились после того, как турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик, выполнявший боевые задачи в Сирии. Смогут ли курды извлечь для себя пользу из противостояния России и Турции, как они взаимодействуют с сирийскими туркменами, которых поддерживает Анкара? На эти и прочие вопросы Slon Magazine отвечают:

Иоанна Бохеньска, сотрудница отделения иранистики Ягеллонского университета, курдолог;

Нодар Мосаки, старший научный сотрудник кабинета курдоведения ИВ РАН;

Ари Хеледи, журналист курдского информационного ресурса kurdistan24.net, проживающий в административном центре Иракского Курдистана городе Эрбиль.

Отношения между Россией и Турцией сейчас достаточно обострились. На ваш взгляд, может ли это каким-то образом повлиять на курдский вопрос? Могут ли воспользоваться нынешней ситуацией курды в Сирии или Турции для достижения своих целей?

Иоанна Бохеньска: Лично я думаю, что большого влияния на курдский вопрос это иметь не будет. Хотя следует признать, что довольно много курдов сейчас симпатизируют России и прямо указывают на то, что Турция пропускала в Сирию террористов, направляющихся к ИГИЛ. Возможно, Эрдоган воспользуется ситуацией в своих акциях против курдов в Турции и будет говорить об ирано-российской линии антитурецкой политики. Но на фактическом отношении курдов к России это не скажется. К тому же, на мой взгляд, один инцидент вряд ли многое изменит. Россия сильно связана с Турцией экономически и в конечном итоге постарается замазать появившуюся трещинку (в этом заинтересован и Эрдоган). Тем не менее Россия долгое время никак не определялась в своем отношении к курдам, и они сейчас не особенно рассчитывают на ее помощь. Борьба за внимание Европы и США в их политике занимает гораздо большую роль. Чтобы изменить ситуацию, Россия сама должна занимать более активную роль в Курдистане, иметь какие-то мысли о том, что с ним делать, кроме бомбардировок региона.

Нодар Мосаки: На мой взгляд, обострение отношений между Россией и Турцией вряд ли может сильно повлиять на ситуацию в Сирийском Курдистане. Сирийские курды, конечно же, желали бы использовать усиление этого конфликта в своих интересах, однако понимают, что это практически нереально. Россия, несмотря на всю риторику, которая во многом носит вынужденный характер и обусловлена внутриполитическими причинами, не готова принципиально ухудшать отношения с Анкарой именно из-за курдов. Экономические и иные санкции России в отношении Турции в целом с пониманием воспринимаются турецкими властями и оставляют коридор для будущего урегулирования отношений Москвы с Анкарой, связи с которой для России значат очень много. А вот поддержка курдов в их противостоянии с Турцией закроет российско-турецкие отношения очень надолго. К этому, на мой взгляд, Россия не стремится.

Сирийские курды очень хотели бы установления более тесных отношений с Россией, однако понимают, что Кремль в отношении них ведет крайне осторожную политику, которая имеет два вектора сдерживания: Турция и режим Асада. Понимая нереальность установления тесных отношений с Москвой, сирийские курды тем не менее ищут любую возможность связаться с российской дипломатией для дальнейшей легитимизации своих позиций и увеличения своей ценности для Вашингтона. Именно Вашингтон воспринимается сирийскими курдами в качестве единственной силы, которая может существенно повлиять на их будущее и в военном и в политическом аспекте.

Ари Хеледи: Думаю, что любой локальный игрок, если он умный и эффективный, постарается извлечь свои выгоды из ухудшения отношений между русскими и турками. Правящая в Сирийском Курдистане партия «Демократический союз» (ПДС) уже показала, что умеет достаточно прагматично эксплуатировать противоречия и недоверие между третьими сторонами. В частности, ей удалось достаточно умело устраниться от занятия твердой позиции в конфликте между силами режима Асада и сирийской оппозиции. А позже, когда вооруженным силам курдов пришлось вступить в борьбу с «Исламским государством», курдская администрация сумела эффективно привлечь внимание мира – и прежде всего Запада – к этой борьбе и получить военную поддержку от возглавляемой США коалиции. Думаю, что как ПДС в Сирии, так и Партия рабочих Курдистана (ПРК), действующая в Турции, постараются воспользоваться разрывом между Турцией и Россией. Но догадки, как именно это будет происходить, уже из области спекулятивных предположений.

Жители города Дерек на встрече коммуны. Сирийский Курдистан

Getty Images / John Moore

Могу заметить, что сейчас Россия может постараться разрушить бомбардировками территорию, где Турция летом попыталась создать так называемую безопасную зону. Она должна была располагаться на сирийско-турецкой границе между удерживаемым ИГИЛ городом Джараблус и занятым повстанцами Аззазом. На эту территорию претендуют сирийские курды, стремящиеся соединить занимаемые ими районы Африн и Кобани и приблизиться к своей стратегической цели: выходу к Средиземному морю.