Баннер с портретом Сталина. Ставрополь.

Баннер с портретом Сталина. Ставрополь.

REUTERS / Eduard Korniyenko

Посмертная судьба Иосифа Сталина оказалась едва ли не более интересной, чем собственно его жизнь, и дело даже не в том, что его выносили из Мавзолея, сносили памятники и переименовывали города – это-то дело житейское, мало ли кому у нас памятники сначала ставят, потом сносят. Важнее то, что после своей смерти Сталин остался в политике – сначала в СССР, потом и в России. Он был и фактором, который нельзя было игнорировать ни на каком этапе послесталинской истории, и часто действующим лицом, даром что покойник. У Хрущева и у (как минимум раннего, доельцинского) Горбачева мертвый Сталин был полноценным лидером оппозиции, противостояние которому обеспечивало устойчивость власти и, по большому счету, вообще придавало смысл ее существованию. Обличающие сталинизм стихи Евтушенко «Наследники Сталина» накануне Карибского кризиса были напечатаны на первой полосе «Правды» – это была официальная позиция власти, мертвый Сталин в начале шестидесятых был главным врагом Кремля.

Едва ли можно считать совпадением, что двое из двух антисталинцев во главе государства ушли из власти до срока и побежденными; и вот вопрос – если враги Сталина проигрывают, значит ли это, что побеждает Сталин?

Очевидно, да. Брежневский Советский Союз при всем его сравнительном гуманизме наследовал именно сталинскому государству. Было невозможно ожидать того же от постсоветской России, но, как нетрудно заметить теперь, в 2015 году, Сталин в какой-то момент восторжествовал и у нас.