Edgar Su / REUTERS
Профессор психологии и философии в Университете Калифорнии в Беркли Элисон Гопник написала для майского номера журнала Atlantic эссе о книге известного приматолога Франса де Вааля «Достаточно ли мы умны, чтобы понять, насколько умны животные?». © 2016 The Atlantic Media Co., as first published in The Atlantic Magazine. All rights reserved. Distributed by Tribune Content Agency
Две тысячи лет у людей была элегантная и убедительная картина мира. Она называлась «лестница природы». Согласно канонической версии, на самом верху находился Бог, за которым следовали ангелы, за которыми следовали люди. Затем шли животные, начиная с благородных диких зверей и заканчивая домашними животными и насекомыми. Человеческие существа также были распределены по лестнице. Женщины располагались ниже мужчин, а дети – ниже женщин. Лестница природы была научным концептом, но она также была нравственной и социальной идеей. Казалось естественным, что существа, находящиеся выше по лестнице, господствуют над теми, кто находится ниже.
Теория эволюции методом естественного отбора, представленная Дарвином, нанесла серьезный удар по этой концепции. Естественный отбор – это действующий вслепую биологический процесс, избавленный от какой-либо нравственной иерархии. Таракан не менее хорошо адаптирован к своей окружающей среде, чем человек – к своей. Более того, вполне вероятно, что насекомое адаптировалось лучше: в конце концов, тараканы существуют на Земле гораздо дольше людей и вполне могут нас пережить. Хотя само слово «эволюция» может подразумевать движение вперед – поклонники теорий «нью эйдж» любят поговорить о том, что они «прогрессируют» – и в XIX веке все еще было принято переводить эволюционные идеи в старые термины.
В целом современная биологическая наука уже отвергла принцип лестницы природы. Но ее образ по-прежнему владеет умами. В частности, идея о том, что животные – и даже дети – уступают сформировавшемуся человеку, укоренилась особенно сильно. Даже ученые зачастую ведут себя так, будто дети и животные неполноценны – исходя из способностей, которые есть у нас, но отсутствуют у них. Неврологи, например, любят сравнивать взрослых людей, имеющих церебральные нарушения, с детьми и животными.
И раньше стоило с подозрением относиться к этой идее, но теперь у нас нет оправданий, чтобы продолжать держаться за нее. За последние 30 лет было проведено множество исследований уникальных способов мышления животных и детей, и сделанные в результате открытия наносят смертельный удар по лестнице природы. Приматолог Франс де Вааль работает на передовой линии науки о мышлении животных и является самым важным специалистом в этой области. В книге «Достаточно ли мы умны, чтобы понять, насколько умны животные?» он страстно и убедительно рассказывает читателям о сложно устроенных мыслительных процессах за пределами человеческого мозга.
Возможно, что мы, как и шимпанзе, осознаем общественное мироустройство в терминах превосходства и альянсов, просто обычно мы не так прямолинейно мотивированны, как они
Де Вааль рассказывает и о захватывающих дух новых результатах исследований, и о непростой истории этой отрасли науки. Изучение умственных способностей животных уже давно разделено между так называемыми глумителями и энтузиастами. Глумители отказывались признать, что животные вообще могут думать. Поведенческий подход – идея о том, что нет никакой речи об умственных способностях [животных], есть лишь стимулы и реакции на них – оставался центральным принципом науки о животных спустя долгое время после того, как был дискредитирован остальными психологами. Энтузиасты же зачастую полагались на байки и антропоморфизм вместо реальных экспериментов. Де Вааль замечает, что у новой области исследований даже нет хорошего общего названия. «Мыслительный процесс животных» игнорирует тот факт, что люди – тоже животные. Де Вааль предлагает называть новую область исследований «эволюционный мыслительный процесс».
