Дмитрий Медведев на встрече со студентами журфака МГУ
Екатерина Штукина / РИА Новости
«Никогда не поверю, что учредители не влияют на редакционную политику. Ну не бывает такого, что сидит главный редактор, и, выпив рюмочку чаю, очень умные мысли приходят для публикации каких-то вещей…» – такими словами депутат Госдумы от «Справедливой России» Владимир Парахин обосновывал необходимость закона об ограничении участия иностранцев в российских СМИ два года назад. Закон был принят и действует с начала 2016 года.
Будет ошибкой думать, что депутат сказал это только потому, что такой текст ему написали в Кремле. Дело в том, что говоривший и те, кто этот закон принимал, скорее всего, в эту картину мира искренне и не без оснований верят.
За 25 лет истории России СМИ пытались, но так и не стали независимым общественным институтом. И сами журналисты сделали для этого провала достаточно много. Вот несколько эпизодов.
Эпизод с гарпуном
В августе 2007 года, в канун предпоследних выборов Госдумы, одна саратовская газета опубликовала статью «Гарпун партии», где утверждала, будто один видный единоросс подстрелил из подводного ружья молодую даму.
Как показали дальнейшие события, СМИ в данном случае использовалось, осторожно выражаясь, как сервитут – нечто, чем можно пользоваться, даже не владея.
В течение суток на главного редактора завели дело о клевете и впоследствии отправили в колонию-поселение, газету довольно быстро закрыли, а сам оклеветанный опубликовал заявление со словами: «В Саратовской области очень сильно желание финансовых группировок с криминальным прошлым захватить власть. Публикация в “Саратовском раскладе” – в этом же ряду. Те, кто за ней стоит, заботятся лишь о своих интересах».
Спустя восемь лет писавший эти слова политик отвечает за все российские СМИ и, возможно, думает о них все так же, как о сервитуте, либо чужом, либо своем (последних заметно больше). У него есть на это и то основание, что отсидевший главред спустя те же восемь лет признался: в статье про гарпун его действительно кто-то использовал.
Был ли гарпун и какова была истина, никому не важно.
