Министр финансов РФ Антон Силуанов и министр экономического развития РФ Максим Орешкин. Фото: Александр Астафьев / Пресс-служба правительства РФ / ТАСС
Какая же сильная проповедь стабильности спускается сверху! Вот что говорит юный, совсем не пенсионного возраста министр экономики: «Залог успешного развития экономики – это всегда стабильность условий». И еще он говорит: «Главное в налоговой системе – стабильность и предсказуемость налогового режима» – и еще: «Регуляторика, контроль и надзор должны быть стабильными, предсказуемыми».
Стабильность запретов
Но должна ли быть стабильной регуляторика, которая стала океаном, а мы в нем утонули? Только законов и инструкций у нас действуют более 8000 российских, более 1300 – СССР, более 1200 – московских, более 3000 – Московской области, более 150 тысяч – других регионов России.
Они в 2000–2010 годах росли по экспоненте. В 1996 году российским парламентом было принято 160 законов, в 2010-м – 450, в 2016-м – 524 закона. Банк России, который тоже мечтает о стабильности, в 2000 году выпустил 219 нормативных актов, в 2010-м – 283, а в 2016-м – 523. Вся система регулирования в России основана на понимании человека как вороватого, «обходящего правила», «вывозящего капитал» и «уходящего в валюту». К 2017 году объем Уголовного кодекса с момента его рождения вырос в 2,3 раза, а Кодекса об административных правонарушениях – в 2,7 раза. Каждый год к ним прибавляются десятки страниц.
Какой может быть стабильность правил в «экономике запретов», в госуправлении, суть которого – исполнение поручений? Может ли быть что-то постоянное в «экономике вертикалей», конфликтов интересов, сверхконцентрированной собственности и ее переделов? Стабильность с аппаратом, живущим по законам Паркинсона? Нам не стабильность «регуляторики» нужна, а портновские уродливые железные ножницы. Урезать ее на 30–40%, перекроить. И получить самое чистое наслаждение от того, что дышать и двигаться стало легче.
