Дело Baring Vostok. Логика захвата власти, а не грабежа

За Алексея Кудрина неловко. 280 знаков в твиттере – как пепельница из людоедского анекдота. Можно ли уместить в такой объем всю драму российского системного либерала? Кудрин доказывает – можно. Самый короткий рассказ Хемингуэя: тут и ссылка на «установку Президента», которую как будто нарушают силовики, и отказ от поручительства за Майкла Калви («пока еще нет» – тут два лишних слова, содержательную нагрузку, конечно, несет только «нет») и очень бледное на таком фоне «оцениваю эту конкретную ситуацию как чрезвычайную для экономики» – тот стыдный максимум, который в 2019 году можно считать самым жестким заявлением на животрепещущую тему. Каждый раз, когда силовики нарушают очередную «установку Президента», люди, настроенные на улучшение системы изнутри, оказываются должны объяснить себе, что все в порядке. За пятнадцать с лишним (если отсчитывать от дела ЮКОСа) лет это искусство достигло самых впечатляющих формальных высот. Кудрин не зря в своем 280-значном объеме нашел место для оговорки про «конкретную ситуацию», как будто без неприятности с Калви степень вовлеченности силовиков в экономику не чрезвычайна. Конечно, Кудрин (или, скажем, Титов с похожими заявлениями) не специально пародирует стереотипное поведение системных либералов, но оригинал уже смешнее любой пародии. Системный либерал 2019 года не может не быть пародией – единственное право, которое у него сейчас есть, в том и состоит, чтобы жаловаться на «конкретную чрезвычайную ситуацию», и даже права обобщать у него уже нет, это будет слишком несистемно.

Дело Baring Vostok, вряд ли случайно приуроченное к сочинскому инвестиционному форуму, могло бы выглядеть манифестом «антиинвестиционных» фракций во власти, если бы кто-нибудь нуждался в таком манифесте. Опыт силового вмешательства и в экономику, и в политику у России десятых огромен, и трудно представить себе какой-нибудь громкий арест, который принципиально изменит уже давно сложившееся общее представление о том, что возможно в российской реальности, а что еще кажется фантастикой. Силовик как субъект уже давно убедительнее любого инвестора, или министра, или губернатора, более того – прошлогодние бенефисы ГРУ заставляли думать о явной заинтересованности, по крайней мере, некоторых внутрироссийских игроков в самом жестком обострении отношений с Западом и торжестве изоляционизма, случай с Калви тоже отлично укладывается в эту логику – о том, что Россия демонстративно отказывается от услуг западных инвесторов, в эти дни пишут как о самом собой разумеющемся. Такие вещи необъяснимы, если относиться к ним как к «обычному» перераспределению богатств при вмешательстве силовиков в денежные дела – так выглядит именно политика, и Калви стоит не в одном ряду с бизнесменами из «списка Титова» и не с Ходорковским 2003 года, а именно с Алексеем Улюкаевым и Никитой Белых – иностранец пал жертвой борьбы не за деньги и не за активы, а за политическое влияние, которое в России сейчас измеряется именно в количестве и качестве арестованных, а вовсе не в деньгах. Это логика захвата власти, а не, скажем, грабежа.