Снос дома в Сочи перед Олимпиадой, 2013 год. Фото: Thomas Peter / Reuters
Когда-то казалось, что передел собственности – это то, что происходит между бандитами, между олигархами, между государством и корпорациями. Само собой разумелось, что пересмотр итогов приватизации, продолжающийся 30 лет, не должен касаться обычных граждан.
Олигархические корпорации, объединяющие нефть, металлы, уголь и банки, и та близкая каждому собственность, которая при СССР называлась «личной», находились в двух разных мирах. Мир большой собственности сразу был под вопросом, и поэтому огосударствление, реприватизация и подчинение олигархов политической воле Кремля могло вызвать только одобрение или равнодушие. Даже снос палаток и мелких магазинов – совсем не олигархических активов – в Москве, а позже и в других городах, не вызвал больших эмоций. Но мир личной собственности – совсем другое дело. Возможность получить наконец гарантии на «свою» квартиру и «свой» участок земли с домиком была одной из движущих сил общественной трансформации конца 1980-х – начала 1990-х.
Но как-то незаметно получилось, что последние изменения в и без того постоянно меняющихся правилах игры в России касаются как раз собственности обычных граждан. В Госдуме сейчас находится законопроект, который может сделать любой жилой дом уязвимым перед административным решением властей. Этот документ, предложенный в прошлом году Министерством строительства и ЖКХ и внесенный правительством, осенью прошел первое чтение, вызвал короткую вспышку обсуждений, но был быстро забыт на фоне более ярких событий.
Между тем, если текст пройдет второе чтение – а специалисты говорят, что это реально, – то рывок в размывании границ частной собственности в России будет огромным. Это изменение будет качественным, если оно случится.
