Парадоксы кантовской этики. Ответы на возражения

Интересный вопрос – почему Кант написал это эссе. Это не вполне понятная история.

Кант, как он сам пишет, отвечает на текст Констана – поскольку, мол, тот критически написал о некоем «немецком философе», который «дошел до того, что утверждает, будто солгать в ответ на вопрос злоумышленника, не скрылся ли в нашем доме преследуемый им наш друг, – было бы преступлением». Кант принимает критику не названного Констаном «немецкого философа» на свой счет («Признаю, что это действительно было мною высказано в каком-то месте, которого я, однако, теперь не могу вспомнить») и резко отвечает Констану, называя его в дальнейшем тексте эссе аналогично – «французским философом».

Но похоже, что Кант ошибочно принял критику на свой счет. Трудно пожаловаться на малое число исследователей и слабую изученность текстов Канта за последние 200 лет – но среди этих текстов до сих пор не найдено того исходного кантовского произведения, в котором Кант до Констана (!) описал бы этот случай лжи злоумышленнику и развернул свою аргументацию.

Итак, до сих пор не обнаружено текста о злоумышленнике, которому надо сказать правду о местонахождении друга, написанного Кантом до статьи Констана. Нет и библиографических ссылок ни Канта, ни других авторов на этот якобы существовавший текст Канта с указанием хоть какого-то исходного источника (названия произведения, издания, года и т.д.). Тем не менее более ранний текст с обоснованием идеи недопустимости лжи злоумышленнику, действительно, существовал, но написал его другой немецкий автор – И.Д. Михаэлис (а не Констан) [Апресян Р. Г. Комментарии к дискуссии // Логос. 2008. № 5]. Канта же, «похоже, подвела память», и на самом деле он не писал до Констана такого текста.

Если это так (а до тех, пока не будет найден лишь гипотетически существующий исходный кантовский текст, именно это приходится считать самым вероятным), то Кант написал эссе и проработал аргументацию, яростно обсуждаемую уже более двухсот лет, в ответ на критику, не против него, Канта, направленную, - написал, поскольку считал, что критика направлена именно против него. Такая вот социальная психология науки.

Чтобы помочь сбору материала для следующей статьи, добавлю вот ещё:

Убийцы в данном примере это не часть общества! Нет такой профессии, нет такого общественного института! Они даже пытаются истребить ячейку общества в лице нашего дорогого друга.

Так что даже если предположить, что общество общество держится на том, что все всегда говорят правду (что почему-то не прописано ни в одном законе), все живут в гармонии, и дворники с кареты можно на ночь не снимать, всё равно наша ложь убийцам никак не нарушит его невинность, потому что мнение изгоев не влияет ни на что. Киллер по найму не напишет на следующий день колонку о том, что никому-де нельзя верить) 

Вот интересно, как отличить ложь и ошибку? Так то человек может врать по неведению, то есть ошибаться. Может предполагать. Допустим человек впустил друга в дом, а преследователям сказал "он в доме". А тот ушел через задний ход. То есть факту человек солгал. Хотя предполагал, что друг в доме. Должен ли он нести ответственность за это? Несет ли человек ответственность за то, что произошло после его действия (впустил) - ведь состояние могло измениться (ушел).

Или все таки истинным является только то, о чем человек знает точно - например, что он точно его впустил и видел своими глазами, что тот вошел? То есть, человек не может одновременно говорить правду и озвучивать такое состояние, в котором на момент озвучивания его самого нет. То есть говорить о том, что "он в доме", не видя этого, т.к. состояние может измениться и он в итоге солжёт.

Мне хочется верить, что роботы будущего будут Кантианцами) Тогда нам нечего переживать, что они будут нас убивать ради всеобщего блага.

Кантовская логика неизбежно ведёт нас в сторону измеримого (закона) и ограждает от неопределённого (чувств, отношений). Это - единственно правильный путь для построения научной системы мышления.

Искусственный интеллект, который ведёт машину, должен спасать своего водителя, а не пешехода-ребёнка, "которому ещё жить да жить".

В такой логике, домашний робот заложит вас полиции, но в противном случае он будет соучастником, а точнее оружием преступления, так как он не является субъектом.

И здесь на первый план выходит, не раскрытая у Канта, но развитая впоследствии у Ницше и Витгенштейна тема неистинности самой морали (христианской, нацистской, коммунистической), самого общества, в служении которому состоит цель Кантовской логики.

Вы либо поддерживаете общество, доверие в обществе (правдой), либо разрушаете его (ложью). Смотря в чём состоит ваша цель, относительно вашей собственной морали.

Здесь можно было бы пойти дальше и перенести саму ответственность за акт лжи на закон, который провоцирует вас на эту ложь. И, чем больше таких законов в обществе, тем более бесчеловечно оно по своей природе.

И я бы, всё-таки, рассматривал отказ отвечать в качестве отдельной ситуации, заслуживающей самого тщательного разбора. То есть право хранить молчание, когда иной выбор невозможен.

Насколько я понял, Кант различает ситуации свободного выбора и явного принуждения. Когда к тебе пришел грабитель, угрожающий конкретно твоей жизни и собственности, вопрос говорить ему правду или лгать теряет смысл, поскольку ты уже не находишься в ситуации свободного выбора. Ты можешь сказать грабителю правду или солгать, от этого человечество уже никак не пострадает.

Так если в твой дом пришли чекисты, которые в любом случае расстреляют тебя за укрывательство друга-белогвардейца, то, вероятно, это уже совсем не та же самая ситуация, которую разбирают Кант и автор.

Пипец словоблудие. Претензия не к автору, а к Канту (к автору только за чрезмерную увлеченность словоблудием Канта). Вот ведь парадокс: если все всегда врут то пипец, а если все всегда говорят правду то ещё хуже. Ну да, тока может если все, но не всегда, то норм? И никакого парадокса? Унылая тупорылая европейская философия(((((

Кажется, что как минимум половина проблем связана с тем, что Аристотелева логика плохо позволяет моделировать подобные вещи. Собственно именно поэтому, когда люди начали пытаться создавать ИИ, моделируя мыслительную деятельность, им пришлось создать нечеткие логики.

Но во времена Канта считалось очевидным, что логика может быть только одна - Аристотелева.

Канта, вероятно, не зря считают одним из основоположников протестантской этики. Его мораль имеет весьма жёсткие связи с законом (иначе ведь бедный обыватель не поймёт, какая мораль истинная, а какая нет) и почти никаких связей с чувствами любви и милосердия! Причём единственный случай, когда её можно попытаться как-то обойти, - это защита собственности (кто бы сомневался:)

При этом протестанты почему-то упорно продолжают считать себя христианами, несмотря, что Христос весьма недвусмысленно высказывался как по поводу любви (в том смысле, что она превыше всего), так и поводу собственности (в том смысле, что её вообще лучше бы отринуть), а всех кающихся грешников готов был простить (вполне допуская возможность и даже неизбежность греха как такового). Здесь же мы чётко видим что, во-первых, собственность вообще превыше всего (в случае чего, даже и закона с моралью:), во-вторых, любовь - штука зыбкая и неопределённая, и как критерий поведения уж точно неприемлема, а в третьих, грех (читай, нарушение закона) точно недопустим, так как никак избавиться от него потом не получится и остаётся только сидеть и гадать, куда ты попадёшь по совокупности поступков:(

Странно, что при этом ни у кого не возникает даже вопроса, а зачем вообще Богу на том свете подобные законопослушные полу-роботы? Неужели только для того, чтобы воздать им по заслугам их?

Слава Богу, что даже и протестантский мир не столь буквально следует этой этике. Ответ же на парадокс Канта-Констана, предполагающий, что либо ВСЕ будут говорить правду (и тогда мир погибнет), либо ВСЕ будут врать (и тогда мир тоже погибнет), на мой взгляд, достаточно прост: люди для того и наделены Свободной Волей, имея возможность по собственному усмотрению иногда говорить правду (желательно почаще), а иногда и лгать (желательно пореже), чтобы мир в итоге не погиб ни от первой напасти, ни от второй:)

Сопоставление случаев, в которых Кант считал ложь то недопустимой, то допустимой, позволяет сформулировать парадоксы ситуативного изменения нравственного выбора кантовским моральным субъектом в зависимости от определенного изменения внешних обстоятельств. Вот один из таких парадоксов.

___Парадокс «Драгоценный друг»

Друг домохозяина обнаружил потерянные домохозяином драгоценности и принес их ему домой. Он еще не успел отдать их домохозяину, а лишь сообщил ему радостную весть о найденной пропаже, и тот провел его в одно из помещений дома. Раздается стук в дверь, и домохозяину, открывшему дверь и не могущему уклониться от ответа, злоумышленник честно сообщает следующее.

Вариант А. Я знаю, что к Вам пришел Ваш друг, нашедший Ваши драгоценности. Сообщите мне, где он находится – я собираюсь его убить. Клянусь, что я не трону Ваши драгоценности.

Вариант Б. Я знаю, что к Вам пришел Ваш друг, нашедший Ваши драгоценности. Сообщите мне, где он находится – я собираюсь забрать у него Ваши драгоценности. Клянусь, что я не трону Вашего друга.

Мы помним: Кант считает, что можно солгать злоумышленнику, пытаясь спасти драгоценности, на которые он покушается, но недопустимо лгать злоумышленнику, пытаясь спасти друга, на которого он покушается.

Соответственно, в варианте А хозяин обязан сказать правду о местонахождении друга, а в варианте Б о его же местонахождении допустимо солгать. Ведь друг здесь – не просто друг (что не так важно), а временное хранилище драгоценностей домохозяина, и это совершенно меняет дело.

Тем самым мы получаем ответ на вопрос, есть ли в кантовской этике значимый другой, существенно влияющий на наши решения. Ряд авторов доказывает, что его нет. Можно добавить – нет в явном виде. Но в скрытом виде этот другой есть – вот он. Это злоумышленник, от слов которого, хочет ли он забрать ценности или убить, решающим образом зависит экзистенциальный выбор «лгать или не лгать» – причем этот выбор кантовским моральным субъектом делается не в пользу жизни.

Кроме того, парадокс «Драгоценный друг» четко показывает: в рассматриваемой системе материальные ценности оказываются стоящими выше ценности жизни друга. Это не только согласуется с тем, что в кантовской этике "нуждающийся и обнаруживающий свою нужду друг обладает невысокой ценностью" (https://iphras.ru/uplfile/ethics/biblio/logos_5_2008/05.pdf), но и демонстрирует псевдоценность в ней друга как такового. И это при том, что Кант представляет ценности дружбы как одни из важнейших.

См. "Допустимо ли солгать злоумышленнику, чтобы помешать преступлению: анализ исторической полемики" http://psyjournals.ru/kip/2011/n1/39591_full.shtml

Там еще можно посмотреть "Обобщенное следствие Канта для множества друзей (для N друзей)"

Спасибо, очень интересно, особенно для моего поколения, удушенного в свое время марксистско-ленинской философией. К этому курсу у меня личная неприязнь - все пыталась найти логику там, где ее нет, мучая лектора вопросами, за что и получила двойку на экзамене.

В дополнение к примерам лжи во благо хотелось бы добавить малоизвестную историю голландской деревни, жители которой во время немецкой оккупации прятали в лесу евреев, своих сограждан, и сбитых летчиков союзников вплоть до октября 1944 г. Совсем незадолго до освобождения нашелся сторонник правды как абсолюта и сдал оккупантам тайное убежище (The Hidden Village by Imogen Matthews).