Александр Петриков специально для «Кашина»
Людей, желающих объяснить «Аэрофлоту», в чем он неправ в ситуации с толстым котом – хватает; да, разумеется, ничто не мешало авиакомпании отшутиться в пресс-релизе, или учредить тариф «Толстый кот» (вот как недавно «Мегафон» с орлами), или сделать срочную рекламу с котиками – тут, конечно, требовался кризисный пиар, но самый легкий, подвластный первокурснику. Что получилось вместо этого – все видели, пассажира лишили миль, а кризисным пиаром занялись уже на том этапе, когда он многократно усложнился, и справиться с ним мог бы только хороший дипломированный специалист (а под рукой, видимо, был как раз первокурсник, у которого профессиональный потолок – организовать десяток постов формата «правила есть правила», убедительнее некуда). Понятно, что на судьбе «Аэрофлота» случившееся никак не скажется; одна из старейших авиакомпаний мира с самым молодым в мире парком и в статусе почти монополиста может себе позволить пренебрегать нытьем даже не сотен, а тысяч активных пассажиров – миллионы-то все равно никуда не денутся. Но дело ведь не в этих тысячах и даже не в коте – дело в принципе. «Аэрофлот» пошел на принцип, ему почему-то это важно. А почему – вопрос уже не из области гражданской авиации или маркетинга, тут уже чистая политика.
Принцип, на который пошел «Аэрофлот», хорошо знаком всем, кто следит за российскими новостями. На этот же принцип неделей ранее пошло, например, Министерство обороны, энергично отрицающее факт издевательств над солдатом Шамсутдиновым – казалось бы, признай единичный эксцесс, рецидив давних лет, похвастайся лишний раз новым обликом армии и одеждой от Тимати, но нет, это выше их сил – почему-то нужно пуститься в заведомо проигрышные объяснения, привлекать сомнительных общественниц, ругать прессу, терять лицо. Тем же принципом, очевидно, руководствовались и политические менеджеры мосгордумовских выборов – из мэрии, как чаще говорят, или, что вероятнее, из Кремля, да и неважно – те люди, которые сначала решили не допускать до выборов независимых кандидатов, потом – разгонять демонстрации в их поддержку, потом – устраивать уголовное дело с большим судом, настолько позорным (Росгвардии, видимо, всегда теперь жить с репутацией бравых парней, которые ничего не боятся, кроме пластиковой бутылки и бумажного стаканчика), что мало уже кто вспоминает, что цена вопроса была – пустить на выборы Любовь Соболь и дать ей набрать ее десять процентов, но принцип не позволил, поэтому предпочли вот так, жестко («Девочка, что случилось с песочницей? – Это я чихнула!»), зато не поступаясь принципом. Именно этот принцип роднит их всех вне зависимости от того, на какой участок система их бросила – в авиацию, в армию или в политику. Понятно, что если бы министром обороны был Виталий Савельев, директором «Аэрофлота» Сергей Кириенко, а кремлевским замполитом Сергей Шойгу, все было бы точно так же – любой пустяковый вопрос загоняет их в бутылку, и если толковать эту идиому буквально («лезут в бутылку»), то она оказывается предельно точной: бутылочное стекло искажает самые симпатичные черты, как кривое зеркало, и даже те люди, чьи заслуги перед страной бесспорны, останутся в памяти кривляющимися уродцами с отвисшей нижней губой и гидроцефальским лбом.
