Подписание договора о принятии Республики Крым в Российскую Федерацию, 2014 год. Фото: kremlin.ru
Президент Украины Владимир Зеленский учредил памятный «День сопротивления оккупации Крыма и Севастополя» – он будет отмечаться 26 февраля (в этот день в 2014 году у здания Верховного Совета Крыма произошли столкновения сторонников и противников присоединения к России). Госсекретарь США Майк Помпео призвал Россию «прекратить оккупацию» полуострова: «Спустя шесть лет после аннексии Крыма РФ по-прежнему полагается на ложь и дезинформацию в своей неудавшейся попытке узаконить нелегитимные действия. Ее усилия обречены на провал. Мир никогда не забудет беспричинное вторжение России в Украину». Накануне США продлили на год «крымские» санкции против России.
Но оригинальнее всего отметил шестую годовщину аннексии Крыма Апелляционный суд Гааги. Правда, он еще 18 февраля удовлетворил жалобу бывших акционеров ЮКОСа и утвердил оспоренное Россией в первой инстанции решение Международного арбитражного трибунала о компенсации на сумму более чем $50 млрд. Но 27 февраля стала известна мотивировочная часть – РБК изучил полный текст постановления суда. Так вот, одним из оснований для отказа России стало то, как она исполняла Договор о принятии Крыма в свой состав.
Если коротко, логика такая. Россия настаивала на том, что международный арбитраж не имеет права рассматривать ее спор с инвесторами, поскольку предусматривающий это Договор к Энергетической хартии (ДЭХ) Россией не был ратифицирован (но был подписан) и применялся на временной основе. По мнению России, это значит, что она применяла его выборочно – исключая пункты, противоречащие национальному законодательству (в том числе пункт о безусловном согласии на международный арбитраж). Акционеры ЮКОСа настаивали на том, что временное исполнение нератифицированного договора возможно только целиком. И вот Апелляционный суд согласился с ними, приведя в пример то, как Россия исполняла подписанный, но еще не ратифицированный договор о присоединении Крыма – тоже целиком, хотя ряд его положений противоречил в тот момент законодательству России.
