
Александр Петриков специально для «Кашина»
«Взамен признания своей полной некомпетентности в проведении подобных мероприятий и обеспечении безопасности организаторы подняли труп с переломанным, как у крысы, хребтом вместо знамени», — так летом 2007 года «Русский журнал» Глеба Павловского комментировал убийство левого активиста Ильи Бородаенко в экологическом лагере под Ангарском Иркутской области.
В чем там было дело: тем летом близ Ангарска на базе местного химкомбината начали строить Международный центр по обогащению урана. Договоренность о создании центра была достигнута несколькими месяцами ранее на саммите «большой восьмерки», к проекту сразу же присоединились Украина и Казахстан, но, как часто бывает, выбирая на карте России точку для строительства, его инициаторы забыли спросить местное население, согласно ли оно с тем, что у него во дворе будут обогащать уран. Ангарский проект вызвал протесты сибирских экологов, которые встали палаточным лагерем у места будущей стройки; наивная молодежь нулевых еще думала, что с помощью протестных акций можно остановить строительство, о котором договаривались главы государств и правительств. Тогда это действительно было в новинку: в ночь на 21 июля 2007 года, когда активисты спали, на лагерь напала группа боевиков с арматурой, бейсбольными битами и травматическим оружием. Приехавший поддержать экологов в Ангарск из Находки 26-летний футбольный фанат Илья Бородаенко был убит («Голова у Ильи была пробита, а сломанные ребра воткнулись в легкие, изо рта шла кровавая пена»), еще семь человек получили серьезные ранения. Одного из раненых звали Алексей Сутуга (прозвище — Сократ). Вскоре он уедет в Москву, станет суперзвездой антифа-движения, отсидит в тюрьме три года за драку с неонацистами, напишет книгу, сыграет в спектакле Театра.doc о пытках, а в одну из последних ночей лета 2020 года Алексея Сутугу в Москве забьют до смерти четверо чеченских бандитов.
Ну и понятно, какой здесь повод для злорадства. Антифа-активистов должны убивать нацисты или в крайнем случае полиция; с этническими бандитами антифа не воюет. Та же или примерно та же публика, которая после убийства Бородаенко смеялась над его сломанным хребтом, теперь смеется над тем, что антифашиста убили кавказцы, которых он когда-то защищал от скинхедов. При этом, даже оставляя за скобками саму недопустимость разговоров о смерти в таком тоне, можно догадаться, что в этом злорадстве есть какой-то дополнительный изъян. Схема «левак боролся за права кавказцев, а они его убили» слишком умозрительная, основанная на каких-то штампах пятнадцатилетней давности, потому что в действительности все гораздо менее противоречиво, и граница между теми, кого убивают, и теми, кто убивает, в этом случае остается вполне неприкосновенной.
Давно разгромленная, уничтоженная, сведенная на нет леворадикальная среда — очевидные изгои российского общества. Даже воспоминание об ангарском лагере 2007 года кажется сейчас приветом из каких-то позапрошлых времен. Традиция гражданских противостояний по экологическим поводам в России, как мы понимаем, продолжается, но ни в одном из громких случаев в наше время левые радикалы уже не играют никакой роли. Тому же Шиесу, может быть, и не хватало какой-нибудь активной анархо-антифашистской фракции, но взяться ей уже неоткуда, и протестную моду там задавали люди типа «Древарха Просветленного». Леворадикальная среда за последние десять лет сильнее всех пострадала от антиэкстремистской активности государства. Кто-то отсидел и отошел от дел, кто-то умер, кто-то уехал, кто-то оказался вытеснен либо в «приличную» часть общества (некролог об Алексее Сутуге в «Медузе» предварен сообщением о конфликте интересов — автор некролога Максим Солопов, ныне уважаемый московский журналист, сам в прошлом антифа, и его журналистская карьера — наверное, самый безболезненный из возможных путь отхода от прежней активности), либо наоборот, куда-то совсем в маргинальность. Человек, остающийся антифа-активистом в России 2020 года, уже никого не защищает и ни с кем не борется — солдат разгромленной армии, вообще никто в социальном смысле.
Этнические бандиты — напротив, никуда за эти годы не делись, и уж кем-кем, но изгоями в современной России их не назовешь. У конкретных Сайхана Адаева, Ахмеда Гулоева, Ибрагима Балиева и Аслахана Садаева, убивших Алексея Сутугу, вообще, — в отличие от любого русского левого или правого, — есть добрая и заботливая кадыровская малая родина, и в принципе нетрудно предположить, что и с адвокатами им помогут, и наказание они уедут отбывать в колонии родного региона, и условно-досрочное освобождение с последующим трудоустройством всем им гарантировано — наверняка это тоже стереотип, но, по крайней мере, более свежий и более обоснованный, чем вот это «антифа всегда за нерусских».
Нет никакой антифы. Есть те, кого убивают (сажают, калечат, преследуют и т.п.), и те, кто убивает (сажает, калечит, преследует), и такое описание устройства российского общества более адекватно реальности, чем любые идеологические схемы. Левые и правые одинаково рискуют быть убитыми или посаженными, а те, чей риск пострадать минимален, тоже, конечно, описываются совсем не идеологическими эпитетами. Прощаясь с Алексеем Сутугой, стоит иметь в виду не его активистское прошлое, а сам коридор возможностей для русской молодежи XXI века, — очень узкий коридор, ограниченный со всех сторон именно смертью, неважно какой. Чем Алексей Сутуга отличается от спецназовца Никиты Белянкина, убитого другой этнической бандой прошлым летом под Москвой? Белянкин, кстати, до службы в ГРУ тоже был антифа-радикалом — они вполне могли быть знакомы между собой, он и Сократ, и хотя судьбы сложились очень по-разному, финал пугающе одинаковый.
Непрожитая жизнь Алексея Сутуги стоит в одном ряду не только с убитыми в эти годы активистами, но и со всеми остальными, кто не дожил, погибнув неважно как — на далекой войне, или в криминальных конфликтах, или просто в мирной российской безысходности, о которой даже не пишут в газетах. Люди, которые убивали Сократа, ничего не знали ни о его активистском прошлом, ни о тюрьме, ни о театре, они просто его убивали, будучи почти легитимными (то ли охранники магазина, то ли друзья продавщицы, с которой он поссорился) посланцами смерти в российской реальности. Сама насильственная смерть как серьезный общественно-политический фактор — это бесспорное свойство нашего времени. Когда общество всерьез спорит, выгодно власти или невыгодно убийство очередного политика, когда о поездках наемников на войну как об обычной работе открыто говорит первое лицо государства — странно было бы, если бы людей не забивали до смерти на улицах. Это вообще-то и есть атмосфера ненависти, над которой у нас почему-то («почему-то») принято смеяться.
Более того, поедут на поселение, и будут работать. Миллион таких примеров из регионов.
а есть из этого выход какой-то? и вот всегда думаю, те, кто бестрепетно творит насилие, неужели считают, что они бессмертны? не боятся, что с ними случится что-то подобное? дилетантские вопросы, но всё же
Думаю эти люди развиты не больше орангутангов, вряд ли они думают... Да ещё рассуждают, случится не случится. Вы приписываете им свои мысли, а у них нет мыслей, увы.
Вышедшее из подворотни российское государство чувствует себя на территории насилия сухо и комфортно. Пальцы, стрелки, базары, порожняки - дискурс, знакомый власть предержащим с детства и циркулирующий в них легко и непринужденно, как воздух. Все альтернативные формы общественной активности, в особенности не связанные с личной выгодой,признаются властью подозрительными и нуждающимися в контроле и окормлении. В этом смысле высокогорные братья-разбойники для них куда понятней и ближе, чем антифашист Сутуга или его антипод Тесак. Серая зона, в которой эти двое отстаивали свои небесспорные убеждения, до поры до времени была своеобразным буфером (конечно не единственным) между понятиями и представлениями, между властью и нами, обывателями. Сегодня, как верно подметил ОК, это буфер в целом разгромлен. Так что … «пора заканчивать кипятить», они уже пришли к нам.
Уроки ненависти, которые шли на наших телеканалах, не прошли бесследно и дали соответствующие всходы. Это продолжение политики замазывания преступлений Сталина и скрытое, напрямую об этом говорить не отваживаются, оправдание. С подачи "охранителей" "Мемориал" стал иностранным агентом.
Сами законы применяется избирательно: за брошенный в сторону полицейского стаканчик - срок, а когда журналисту, пришедшему на избирательный участок, ломают руку, то он оказывается и виноват, получает штраф. Хулиганы, совершающие преступления (избиения, сжигание машин, обрызгивания мочой), находятся под защитой государства. И это не случайность. Это норма. Всё население страны - это податное сословие. рабы, у которых нет прав, а есть обязанность служить Путину, потому, что он и есть Россия.
Ничто не мешает политике порабощения народа, кроме интернета и усложнения технологий. Те, кто машут дубинками, в принципе ничего создать не могут, только потреблять, а кормить их надо хорошо. А интеллигенцию ("г-но нацию" по Ленину) можно планомерно гнобить, тем более, что часть ее власть сможет купить. Пока есть нефть, газ, металлы, лес и даже просто вода, можно жить за счет ренты и ничего не менять. В этом случае Россия постепенно станет страной третьего мира, правда, с атомной бомбой. Хотя при деградации науки и техники, ядерное оружие тоже превратится во внутреннюю проблему.
При Сталине один доблестный чекист с четырьмя классами образования за день расстрелял десяток профессоров, был награжден орденом. Об этом не принято вспоминать, а сейчас даже хотят оправдать. Ныне времена вегетарианские, но умная молодежь бежит из страны, не видя в ней для себя перспектив. Остаются троечники. Даже дети олигархов, представителей власти и прочей элиты уезжают на "бездуховный Запад".
Элиты каждой нации, по определению, есть носители самых уважаемых в данной культуре умений и способов коммуницирования. Народные возмущения происходят только тогда, когда народ испытывает унижение от действий власти. Ни голод, ни условия жизни не вызывают у людей желания выходить на улицы, если все ритуалы принятого в обществе уровня уважительности соблюдены. Наша культура перечисленные Вами факты произвола, к сожалению, считает естественным правом власти, палач с 4-мя классами образования считается своим, простым и понятным парнем, защитником скреп, а профессор чужим и потенциальным предателем (одевается как немец, говорит не понятно, не пашет на заводе, а при деньгах, у народа значит ворует). Россия такая страна, где каждый иностранец ощущает себя умным, а каждый умный ощущает себя иностранцем. Поэтому "Что Делать" и "Кто Виноват" мы меняем на "Пора валить".
Это и так, и не совсем так. Неуважение к знаниям и их носителям - это заслуга большевиков. Они плохо образованную, крестьянскую страну, перевернули вверх тормашками, и сделали ставку на чернь. Вспоминаю свою няню, у которой родители снимали часть дома, когда после окончания института приехали работать на завод на Северном Урале. У нее было полкласса ЦПШ, но такт и интеллект аристократки. Всё видела и всё понимала. Народ у нас не хуже других, а вот крепостное право, а оно было возвращено большевиками, испортило народ и его нравы. А сейчас о крепостничестве вся властная элита мечтает и выстраивает его, Зорькин это вполне ясно озвучил. Теперь помогаем Лукашенко загнать белорусский народ в стойло.
Да, народ прекрасный. Только даже лучшие его представители, тактичные и интеллектуальные, воспитаны в духе выученной беспомощности и одобрения силовых методов решения проблем. Мы не умеем спорить и договариваться, не умеем продвигать выразителей наших интересов во власть, не умеем организовать общественное пространство, а как дети, ждем когда ОНИ повысят зарплаты, проведут газ и уберут в подъездах. Нас, да и беларусов, не надо вести в стойло, ментально мы всегда в стойле.
Вот про это:"Тому же Шиесу, может быть, и не хватало какой-нибудь активной анархо-антифашистской фракции.." не понял, там, по-моему, и без анархистов-антифашистов обошлись, местными, так сказать, силами.
Что касается непосредственно убийства Сократа, царствия ему Небесного, то, может, хватит расцвечивать все эти криминальные истории в национальные цвета? Уголовное деяние ( действие или бездействие ) не может быть более уголовным или менее криминальным в зависимости от того, какой национальности был субъект его совершивший, равно как для квалификации всё едино, на какой идеологической почве и ради интересов какой нации было оно совершено.
Все эти, относящиеся ко второстепенным элементам состава преступления вещи должны быть интересны исключительно криминологам, изучающим преступность не как отдельные факты, а как общественное явление и кулаки, кастеты, биты, а так же другие предметы, которыми одни преступники ( скажем, антифа) калечат других преступников ( например, нациков ) или наоборот, не относятся к инструментам изучения преступности как таковой.
Надо оставить борьбу с преступностью профессионалам, а самим тихо - мирно изучать это явление и выставлять итоги своих умозаключения для всеобщего исключительно научного обсуждения.
Дополняю: 13 человек, прочитавших мой комментарий и поставившие мне "-", считают оправданным насилие по национальным мотивам?
Просто для информации. Комбинат по обогащения урана в Ангарске работает с 50-ых годов.
Никогда не буду ссориться с продавщицами в магазине
Странное у Вас чувство юмора.
Хорошая статья. Действительно, уже нет ни фа, ни антифа, бытовые убийства совершаются кем попало - настоящий "марлезонский балет", и это облегчает власти маскировать свои черные делишки.
Страна действительно тяжело больна, в ней намеренно разбалансированы и переориентированы правоохранительные структуры на несвойственные им функции . Политики не существует, нет партий - только муляжи. За муляжами прячется реальная цель власти - разграбление бюджета страны "узким кругом ограниченных людей", которых знают ВСЕ.
Да, ненависть ко всем и вся.
Дымовая завеса. Вонючая.
Фиговый листок, которым прикрывается несостоятельность как отдельного ненавистника, так и государства в целом.
Хорошая статья.
Впервые за долгое время сподобился "плюсик" поставить, однако не удержусь и замечу: упомянутые автором "бейсбольные биты" и "арматура" гораздо более похожи на упомянутые им же много ранее "дубинки", чем на упомянутые тогда же "вышиванки".
.
Что касается "насильственной смерти как серьезного общественно-политического фактора": ну, не зря же Президент заявил в начале этого года, что "высшим национальным приоритетом является сбережение народа России". Как могут, так и "сберегают" ((((!
хоронят
Спасибо, что есть хоть кто-то кто не скачет гогоча над трагедией.
человеческая жизнь не стоит и одной строки Бодлера......Рюноскэ Акутагава,,,,,
в России жизнь ничего не стоит,,,,,,,,,,,,,,,,,