В ходе пленарной сессии XVII ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» (в режиме видеоконференции 20 октября 2020 года) . Фото: kremlin.ru
kremlin.ru
Осенний всплеск пандемии – на неделе статистика суточного прироста инфицированных перевалила за 17 тысяч, а общее число случаев в стране превысило 1,5 млн – лишний раз напомнил нам всем о пропасти, отделяющей власть от общества. Не решаясь повторно вводить жесткие ограничения в усугубляющейся ситуации, которая по всем признакам выглядит хуже весенней, чиновники принялись наперебой убеждать страну, что все еще контролируют эпидемию.
Этой безмятежности, похоже, никак не мешали новости «с полей» – свежие оценки исследователей, впечатления медперсонала, да и просто объективное развитие событий. Особо показательным в этом смысле стало онлайн-выступление в четверг на дискуссионном клубе «Валдай» российского президента.
Владимир Путин, строго говоря, не произнес ничего неожиданного. Это был соответствующий формату, стандартный по лексике и содержанию продукт кремлевского спичрайтерства. Своеобразие заключалось лишь в выборе времени для выступления. Ведь в этот самый момент у больниц российских городов снова стали выстраиваться длинные очереди из карет скорой помощи, а в моргах – возникать скопление тел умерших пациентов. Аналитикам, в свою очередь, не хватало красок, чтобы передать всю сложность обстановки в стране. Эксперт по статистике и моделированию Центра экономических исследований Агаси Тавадян объяснял это так:
«В целом по России ситуация значительно ухудшилась с сентября… Пришлось ввести новый цвет на карте – темно-красный. Он обозначает регионы с наиболее тяжелой ситуацией, распространение заболевания там растет быстрее всего. В эту категории попали: Бурятия, Чукотка, Республика Алтай, Новосибирская область, Марий Эл, Севастополь, Новгородская область, Ненецкий автономный округ».
Однако вместо оперативных решений президент, обладающий по-своему уникальным опытом ручного управления крупнейшим по территории государством в мире, посчитал более важным напомнить о вызовах в ходе глобального переустройства:
«Вы, наверное, как и все, внимательно следите за ежедневными данными по развитию эпидемии в мире. Коронавирус не отступил, к сожалению, и представляет до сих пор серьезную угрозу. И вероятно, такой тревожный фон у многих лишь усиливает ощущение, что начинается какое-то совсем другое время, что мы не просто на пороге кардинальных перемен, а эпохи тектонических сдвигов, причем во всех сферах жизни. Мы видим, что стремительно, по экспоненте набирают скорость процессы, о которых не раз шла речь на заседаниях Валдайского клуба раньше: например, шесть лет назад, в 2014 году, в ходе дискуссии на тему “Мировой порядок: новые правила или игра без правил?” мы тогда дискутировали на эту тему. И что теперь? Игра без правил, к сожалению, как представляется, выглядит все более устрашающе, иногда как свершившийся факт» (В администрации президента на неделе, к слову, тоже высказывались о злободневном. Выступая на конференции креативных индустрий в рамках фестиваля «Таврида Арт Moscow» замглавы АП Сергей Кириенко рассуждал о том, как «стремительно меняется мир, и экономика из ресурсной превращается в экономику знаний и экономику креатива. Хорошая новость заключается в том, что это изменение экономики – это блестящая возможность для России, потому что с точки зрения креатива, таланта, творчества нам точно не надо никого догонять – 100%». Добавим, что в порыве вдохновения спикер посулил Калмыкии статус мировой столицы электронной музыки, а Иваново – международного центра современной моды).
kremlin.ru
В своей речи Путин, конечно, не мог не затронуть борьбу с COVID-19 в самой РФ, но прозвучало это фактически без привязки к текущим событиям:
«Я в очередной раз, в самые тяжелые моменты развития пандемии, испытал и, честно скажу, испытываю чувство гордости за Россию, за наших граждан, за их готовность делать друг для друга все возможное. И конечно, прежде всего за наших врачей, медсестер, работников скорой помощи – за всех без исключения, на ком держится отечественная система здравоохранения».
В день валдайского выступления проходило награждение 27 выдающихся медиков, участвующих в борьбе с коронавирусом. СМИ обратили внимание, что вместо президента госнаграды вручал премьер Михаил Мишустин (а хорошо известно, как президент дорожит этой своей почетной обязанностью: только за предшествовавшие пандемии полтора года хозяин Кремля успел вручить 2755 государственных наград, или в среднем около пяти ежедневно). Вероятно, Путин рассудил, что слова искренней благодарности врачам компенсируют его вынужденное отсутствие. Но этого, скорее всего, и не требовалось. За последние месяцы все, кажется, уже привыкли к мысли, что у главы государства своя, ново-огаревская, «бункерная» жизнь.
На собственной волне предпочитают оставаться и другие представители власти. Так, на неделе – то есть на восьмом месяце российской фазы эпидемии – депутаты Госдумы выступили с актуальной инициативой о популяризации антисептиков, масок и других средств индивидуальной защиты путем повышения их доступности. «Где можно, надо раздавать маски бесплатно», – заявил глава комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов. Весной, когда даже в московском метро маски продавались с впечатляющей наценкой, такое, разумеется, никому не могло прийти в голову. И уж тем более летом, когда власть объявила абсолютно безопасным голосование по поправкам в Конституцию («Безопаснее, чем сходить в магазин»).
Тем временем мэр Москвы Сергей Собянин ведет себя так, словно это не он в июле заявлял:
«Никакой второй волны в ближайшее время не ожидается. Все-таки в Москве, считай, выработался коллективный иммунитет у населения, который позволяет с уверенностью дальше выходить из ограничений».
Выступая в субботнем эфире «России-1», руководитель города не стал ворошить прошлое, а лишь признал очевидное: «Прошедшие две недели выявили рекордные объемы заболеваемости и госпитализаций, с другой стороны – дают надежду, что динамика будет снижаться». Впрочем, нельзя не заметить: на сей раз чиновник более аккуратен в своих прогнозах. «Надежда», конечно, звучит не так хорошо, как «уверенность». Зато и не так самонадеянно. В свежих Хрониках госкапитализма:
