Представление большинства о Второй мировой войне сегодня формируется на основе визуальных образов. Советское и российское кино о войне необъятно – но, в основном, посвящено наступлениям и победам 1943–1945 годов. Про поражения, понятно, никому не хочется снимать; впрочем, недавний фильм Кристофера Нолана «Дюнкерк» (2017) опровергает это представление. Мы видим тут войну глазами отступающего английского солдата в 1940 году, во Франции. Два других недавних фильма – «Темные времена» (2018) о Черчилле и «Генерал де Голль» (2020) – также сосредоточены на трагических эпизодах войны.
Почему такой ракурс сегодня востребован зрителем? Во-первых, о победах уже рассказано; во-вторых, в трагическом есть неподдельный драматизм. При этом трагическое ничуть не умаляет – а наоборот, подчеркивает величие подвига. У нас в кино по-прежнему царит негласное, еще со времен СССР, табу: о 1941 годе предпочитают либо не говорить вообще, либо в рамках сложившихся еще в советские годы концепций.
Кадр из фильма «Дюнкерк». Фото: Warner Bros. Pictures
До хрущевской оттепели концепция, объясняющая поражения 1941–1942 годов, была, собственно, одна: внезапность нападения и подавляющее преимущество врага в живой силе и технике. Поскольку тезис о виновности Сталина и высшего руководства в трагедии 41-го года (опровергавший миф о «внезапности») стал одним из пунктов закрытого доклада Хрущева на ХХ съезде партии, казалось бы, это должно было привести к пересмотру прежней концепции. Но, как и в других случаях, «вся правда» о 41-м годе ставила под удар не только авторитет Сталина, но и всю систему в целом. Поэтому вопрос о стратегических просчетах высшего руководства по-прежнему не афишировался; но некоторые трагические подробности лета 41-го все же стали достоянием гласности; в частности, масштабы потерь. Одна из важнейших сцен в фильме «Живые и мертвые» (1964) по сценарию Константина Симонова (режиссер Александр Столпер) – разгром советской авиации, в частности, бомбардировочной, которая без истребительного прикрытия несла в первые дни войны огромные потери. Гибнущие один за другим неповоротливые ТБ-3 наблюдает главный герой фильма, военный журналист Синцов – как наблюдал это сам Симонов в июне 41-го под Борисовом и Бобруйском. Кто-то из публицистов условного «прохановского» круга замечал с горечью, что именно с этой сцены цельность главпуровской пропаганды стала разрушаться.
Кадр из фильма «Живые и мертвые». Фото: Мосфильм
Есть прекрасный фильм про 41-й - "Застава Жилина".
https://wiki2.org/ru/Застава_Жилина
Моим представлениям о правде соответствует (мелкие придирки насчёт формы - не в счёт)
В ходе первых же боев отряд Жилина и гарнизон Ананьева под Кобрином практически полностью погибают. Тем не менее, Жилину удаётся какое-то время эффективно противостоять отдельным немецким частям практически в одиночку, а Ананьев умудряется сделать несколько успешных вылетов. На этом боевые успехи обоих заканчиваются.
Оба попадают в плен и оказываются в одном лагере для военнопленных. Через много месяцев Жилину удаётся бежать. Он пересекает линию фронта и оказывается у своих. Но...
С достоверным объяснением всегда будут две проблемы. 1) Чтобы массовое искусство "объяснило причины поражения 1941 года", его творцы должны как минимум эти причины понимать. Это нетривиальная задача для человека, не погруженного в тему, хотя бы потому, что общепринятого консенсуса до сих пор не выработано. 2) Когда ( и если) такой консенсус будет выработан и доведен до творцов, выяснится, что не все причины объясняются средствами художественного кино. Вот как, к примеру, изобразить в фильме упреждение в стратегическом развертывании?
Потому что не надо снимать фильмы про "стратегическое развертывание", это интересно только военным историкам.
Надо снимать фильмы про людей в конкретных обстоятельствах - которым сначала пели песни про Великого т-ща Сталина и не менее крутых Командармов, а потом их телами затыкали свои собственные провалы - на пространстве от Бреста до Сталинграда.
Но такого, конечно, не будет - уж слишком современность в РФ напоминает эту концепцию ("Победы - наши, поражения - объективные сложности да и народец не тот). Пока без масштабной войны, но и без этого в итоге вряд ли обойдется.
"Потому что не надо снимать фильмы про "стратегическое развертывание", это интересно только военным историкам." Эта постановка вопроса вполне уместна и полностью снимает тему, затронутую автором в его статье.
Правда о войне, особенно о ее первых месяцах, невыносима.
Пожалуй, лучший фильм - это "Живые и мертвые". Тут всё сошлось: и книга Константина Симонова, и режиссура Александра Столпера, и блистательный актерский состав.
Симонову, поэту и писателю Великой отечественной, не разрешили собрать свидетельства солдат и издать "Солдатские мемуары". То, что появилось, лишь крохотная частица задуманного. Сам Симонов был слишком большой и неудобной фигурой для власти.
Другой наш великий поэт, А.Т. Твардовский, еще во время войны писал о правде во вступлении к поэме "Василий Теркин":
"А всего иного пуще
Не прожить наверняка -
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька."
Больше всего нынешняя власть не хочет правды, поскольку она живет ложью.
"Они сражались за Родину" - шедевр.
Остальное все шлак и позор
Ога. Все солдатики там такие чистенькие, хоть на парад, и вшей нет. Мне противно было это смотреть, хотя я ещё пацаном несмышлёным был. Так же противно, как "Любовь и голуби", якобы про сельских жителей. Нашли сельских жителей, одно слово.
Вы явно не смотрели "Проверку на дорогах"...
Я понял, что не помню это кино, "Проверка на дорогах".
Странно.
Нашел, начал смотреть, вспомнил.
Тоже московский шлак и бессмыслица