Михаил Дегтярёв на митинге в парке Сокольники в 2018 году. Фото: Екатерина Колязина / wikipedia.org
Недавно вспоминали годовщину белорусских протестов: событие, безусловно, важное, в том числе — и для России. Но тогда, в августе 2020-го, когда Беларусь вышла на улицы, у нас был особенный контекст для восприятия происходящего в Минске: с июля митинговал Хабаровск, и всесильный Кремль явно не знал, что делать с хабаровскими протестами.
Еще в древних Афинах сочинители пьес часто делали месть главной движущей силой своих трагедий. У нас тут не Афины, конечно, и в администрации президента драматурги послабее Эсхила с Софоклом, и слово «трагедия» слишком сильное, пожалуй, для описания происходящего сейчас в Хабаровске. Но пьеса о мести в двух действиях все-таки получилось.
С мести все началось: отыгрываясь на неправильном губернаторе, городу мстили за опрометчивый выбор. За протестное голосование, за нежелание в очередной раз увидеть в победителях единоросса Вячеслава Шпорта.
Представлявший ЛДПР Сергей Фургал в памятном для Кремля 2018-м (тогда, если помните, кандидаты-назначенцы от власти провалились сразу в нескольких регионах, а во Владивостоке еще и вышел болезненный скандал) меньше всего, наверное, хотел выигрывать выборы. Когда — именно благодаря протестному голосованию — Фургал вышел во второй тур, да еще и с лучшим, чем у Шпорта, результатом, он искренне растерялся и постарался сделать все, чтобы нечаянный успех не развивать.
Обсуждался, по слухам, даже сценарий с добровольным снятием ненужного кандидата с выборов, но потом решили жителей края все-таки не злить. Решение оказалось опрометчивым. Фургал кампанию почти не вел, принял предложение конкурента и занял пост первого заместителя Шпорта, в общем — всеми силами пытался поддержать конкурента. Не помогло, нелюбовь хабаровчан к действующему губернатору и партии власти оказалась сильнее. Фургал выиграл, за что и поплатился. Откровенно фальсифицировать результаты было неудобно — до того во Владивостоке попытались, и вышла совсем скверная для Кремля история.
Несанкционированная победа — уже серьезный грех, но Фургал еще и губернатором оказался неплохим, жителей вполне устраивал, что-то делал для края. А это — совсем преступление. В общем, через пару лет выяснилось, что он — жуткий преступник, убийца, организатор ОПГ, и стоять во главе региона недостоин. Фургал в наручниках и в сопровождении следователей полетел в Москву, но дальше начались события, которых Москва явно не ожидала.
Явление Дегтярева
Хабаровск вышел на улицы. В городе шли невиданных масштабов митинги, местная полиция не пыталась их разгонять. Перебросили — если правильно помню, из Ростова — дополнительные силы ОМОНа, но применить не решились. Просто не знали, что с этим всем делать. Решили выжидать, пока протесты сами собой как-нибудь сойдут на нет. Возможно, впервые в посткрымской истории федеральная власть демонстрировала очевидную слабость, не рискуя привычными методами разобраться с недовольными.
Такое не забывается, конечно.
