Реквизит пропаганды: макеты танков на натурных съемках фильма Андрея Шальопы "28 панфиловцев". Впоследствие зеленые макеты были заменены на модели танков в масштабе 1:16, снятые с помощью комбинированных съемок

Реквизит пропаганды: макеты танков на натурных съемках фильма Андрея Шальопы "28 панфиловцев". Впоследствие зеленые макеты были заменены на модели танков в масштабе 1:16, снятые с помощью комбинированных съемок

Фото: Wiki

17 сентября, в очередную годовщину вторжения Красной армии в Польшу в 1939-м (то есть фактического вступления СССР во Вторую мировую войну на стороне гитлеровской Германии) посольство России в Варшаве опубликовало крайне уместный твит со ссылкой на документы о массовой депортации немцев из послевоенной Польши.

«Архивные материалы проливают свет на массовое насилие поляков в отношении немецкого гражданского населения», — строго указывает представительство государства-правопреемника СССР в тот самый день, когда в Варшаве вспоминают о трагедии советского вторжения — словно циничный насильник, заявляющий, что жертва-де и сама была не без греха.

Политолог Евгения Лёзина, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме и автор книги «ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах» (готовится к печати в издательстве Новое литературное обозрение) считает, что подобный «перехват повестки» превратился в один из стандартных инструментов официозной российской «политики памяти», подлинная цель которой — дискредитировать критическое осмысление прошлого, а в особенности — преступлений советского государства.

Об этом — в отрывке из главы «Двадцать восемь панфиловцев снова в строю. Почему Россия возвращается к системе государственной идеологии», который мы публикуем с любезного разрешения издательства.